Связанные прошлым

Позже в тот же день я нашла Фину в детской с ее близнецами, где она склонилась над их общей кроваткой, с мягкой улыбкой на лице. Она быстро взглянула на меня, когда я вошла, прежде чем снова переключить свое внимание на детей.

— Я знаю, о чем все думают, — яростно сказала она. — Я не слепая. Вы все хотите, чтобы они исчезли.

Я покачала головой.

— Нет, это неправда, Фина. Твоей семье тяжело принять факт того, кто их отец, на этом все.

Фина безрадостно усмехнулась.

— Почему они не могут принять это, когда я могу? Почему не видят их такими, какие они есть? Невинными детьми.

Я остановилась рядом с ней. Невио и Грета спали рядом, их руки соприкасались. Они были друг у друга, и им нужна была их связь, чтобы противостоять суду нашего мира.

— На это потребуется время.

— Я буду защищать их, чего бы это ни стоило.

Я сжала ее плечо.

— Ты их мать, конечно, будешь.

Раздался стук в дверь, и Данте просунул голову внутрь.

— Ужин готов.

Он вошел, его взгляд бросился на детей, прежде чем он сосредоточился на Фине. Ему было невыносимо смотреть на них. Раньше я этого не замечала.

— Я скоро спущусь, — сказала Фина с напряженной улыбкой.

Я последовала за Данте наружу и сплела наши пальцы, повернувшись к нему лицом.

— Что это было?

Его брови поползли вверх.

— Что?

— Ты даже не смог посмотреть на детей.

Губы Данте сжались.

— Если бы ты встретилась лицом к лицу с Римо Фальконе, а потом взглянула на Невио… блядь, Вэл. Этот мальчик будет выглядеть точно так же, как этот ублюдок.

— Но он не Римо. Его зовут Невио Мионе. Он часть нашей семьи, часть Наряда.

— Я не уверен, что этот мальчик когда-нибудь станет частью Наряда, по крайней мере в важной должности. Мои люди никогда не примут его.

Мои глаза расширились.

— Только не говори об этом Фине. Не сейчас. Она никогда не простит тебе, если ты накажешь Невио за грехи его отца.

— Я не наказываю его, но должен помнить Наряд. Ребенок Римо Фальконе вызовет слишком много разногласий. Не говоря уже о том, что кровь Фальконе несет в себе безумие.

Я поджала губы.

— Я думаю, ты позволил своей ненависти к Римо взять верх над логикой, Данте. Не теряй себя в бесполезной ярости.

Он мрачно улыбнулся.

— Вэл, всякий раз, когда я думаю о Римо, а это происходит постоянно, когда я смотрю на Серафину или ее детей, все, что я чувствую, это чистая ярость и жажда мести. Я не успокоюсь, пока не получу свою месть.

Я с трудом сглотнула, потому что его глаза выражали абсолютную решимость. Ничто из того, что я могу сказать, не изменит этого.

— Не позволяй ему разрушить все, что нам дорого.

— Я не позволю ему ничего разрушить.

* * *

Спустя несколько месяцев, мы вернулись в Чикаго, к привычному распорядку дня. Данте и его люди усердно работали над местью, но Данте сдержал свое обещание.

Дети и я остались равнодушными к его стремлению отомстить, и даже Данте казался более спокойным и менее одержимым.

Я подумала, что мы, возможно, находимся на правильном пути к взаимному игнорированию с Каморрой.

Возможно, я была глупа.

Все мечты о мире и нормальности были разбиты вдребезги, когда Данте, Данило, Пьетро и Сэмюэль добрались до Адамо Фальконе, младшего брата Римо.

Вскоре после того, как Данте получил известие о захвате, он готовился отправиться на конспиративную квартиру, где они держали мальчика. Ему всего пятнадцать лет.

Данте был погружен в свои мысли, надевая пиджак поверх кобуры с пистолетом и ножом. Нож, которым он воспользуется сегодня?

— Данте, — тихо сказала я. — Мальчику всего пятнадцать лет. Серафина сказала, что он никогда не причинял ей боль.

— Он не невинен, Вэл, — прорычал Данте, его глаза гневно сверкнули. — Он член Каморры. Он Фальконе. Ты ничего не знаешь об этой семье. Если бы знала, то даже не подумала бы просить меня пощадить Адамо Фальконе.

Его гнев неожиданно поразил меня.

Я медленно кивнула. Он был прав, я ничего не знала о Фальконе, кроме слухов, ходивших по округе, и тех немногих вещей, которые Серафина говорила с тех пор, как ее освободили. Я знала только, что Адамо заплатит за преступление, которого еще не совершил. Может, он стал таким же жестоким, как и его братья, но сейчас это не так.

— Леонас будет призван через три года, и это сделает его виновным в твоих преступлениях тоже?

Данте напрягся.

— Это не одно и то же.

Разве? Я не имела понятия. Меньше чем через две недели Леонасу должно было исполниться девять лет, и в моих глазах он все еще был маленьким мальчиком, но для наших врагов он был будущим Капо в процессе становления, потенциальным врагом.

— Данте? — крикнул Пьетро, и голос его звенел от нескрываемого нетерпения.

Меня передернуло.

— Мне нужно уходить. Мы можем продолжить эту дискуссию сегодня вечером.

Он поколебался, потом подошел ко мне и поцеловал в губы, прежде чем уйти. Я медленно пошла за ним, но на полпути остановилась. Сэмюэль одарил отца улыбкой, на которую тот ответил ему тем же. Их жажда мести была вполне ощутима. Данте даже не потрудился скрыть темную жажду крови.

Я вцепилась в перила, ощущая себя немного потерянной.