Связанные прошлым

— Тебе ведь будешь этим наслаждаться, правда?

Я не был похож на некоторых моих людей, которые жаждали острых ощущений от мучений других, но с Римо я буду наслаждаться каждой секундой его мучений. Я провел носом по горлу Вэл. Я не ответил, потому что Вэл хотела услышать что-то еще. Моя спокойная, сдержанная внешность часто позволяла ей забыть мою не слишком цивилизованную натуру, порочность, которую я скрывал от нее и наших детей и всегда буду скрывать.

— Римо не получит пощады ни от одного из нас.

Пьетро, Сэмюэль и Данило жаждали кровопролития не меньше моего. Мы вместе поставим Римо на колени, будем наслаждаться его гибелью, а когда он будет расчленен и изгнан из этого мира, мы придумаем способ оставить бремя его действий позади, чтобы двигаться дальше.

* * *

Я вел машину к месту встречи, Данило ехал рядом со мной. Пьетро и Сэмюэль сидели по обе стороны от Адамо, который, тяжело дыша, наклонился вперед.

Когда я припарковала машину, он поднял голову и встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида. Эти проклятые темные глаза Фальконе. Ему было всего пятнадцать, но он выглядел так, словно ему было все равно, всажу я ему пулю в голову или нет.

— Пришло время обменять тебя на твоего ебаного брата, — сказал Сэмюэль напряженным от нетерпения голосом.

— Вы ничего не знаете о Римо, если думаете, что он даст вам то, что вы хотите, — пробормотал Адамо.

— И чего же мы хотим, Фальконе? — прорычал Данило.

— Сломать его. Но мой брат непобедим. Вы должны были продолжать мучить меня. Это было бы гораздо веселее.

Я толкнул дверь и вышел.

— У меня нет времени на эту ерунду, мальчик. Твой брат сломается. Все они.

Римо, Нино и третий парень, вероятно, еще один брат Фальконе, ждали возле машины. Сэмюэль поднял Адамо с заднего сиденья и потащил его к Данило, Пьетро и мне.

Лицо Римо посуровело. Никаких признаков его прежнего триумфа или насмешек. Я подал Сэмюэлю знак, и он подтолкнул Адамо к своим братьям. Адамо упал на колени, прижимая к себе сломанную руку. То, как он посмотрел на Римо, открыло мне глаза на связь, которая не имела для меня никакого смысла, по крайней мере из того, что я знал о Фальконе. Римо коснулся головы своего брата так, как я иногда касался Леонаса, и они взялись за руки.

Сэмюэль шагнул вперед и ударил Римо кулаком в лицо, затем пнул его в пах, прежде чем тот успел ударить его пистолетом в висок. Римо отключился с этой долбаной кривой улыбкой на лице. Я махнул рукой нескольким солдатам. Они бросились вперед и схватили Римо, затем отнесли его к машине, где запихнули в багажник.

Фальконе уже сидели в своей машине, но Нино смотрел на меня с чистым расчетом.

Я снова сел в машину, и мы отправились в конспиративную квартиру, где в течение следующих двух дней должны были расчленить Римо.

Сэмюэль недоверчиво рассмеялся и похлопал Пьетро по плечу, а тот натянуто улыбнулся. Данило с глубоким вздохом откинулся назад.

— Мы его поймали, — сказал Сэмюэль. — Мы действительно его поймали. Блядь. Не могу поверить, что мы можем разорвать этого ублюдка на куски.

— Имею честь отрезать ему член, — сказал Данило.

— Да, мы так и договорились.

Данило все еще не мог забыть ни Серафину, ни то, что Римо обесчестил ее. Его правление в Индианаполисе стало более суровым и жестоким, чем правление его отца когда-либо, он был эффективным и преданным, поэтому я позволял ему делать то, что он считал необходимым, даже если это подпитывалось его безудержной яростью. Возможно, после смерти Римо он сможет жить дальше. Может, мы все сможем сделать это.

Серафина ждала нас в конспиративной квартире. Пьетро неуверенно посмотрел на меня. Ему не нравилась мысль о том, что она будет наблюдать за пыткой, но, как сказала Серафина, она заслужила свое присутствие.

Мы втащили Римо в просторный холл. Я еще не сказал Римо ни слова, даже не взглянул ему прямо в глаза. Я знал, что мне будет трудно сдержаться, и если я сдержусь, я хотел оказаться за звуконепроницаемыми стенами до того, как это произойдет.

Увидев Римо, Серафина побледнела.

— Ангел, — пробормотал Римо.

Моя голова повернулась к нему, брови плотно сошлись. Ангел?

Сэмюэль не дал Римо возможности сказать еще что-нибудь, ударив его кулаком.

— Это твой шанс попросить прощения, — сказал Пьетро.

Римо смотрел на него, пока его взгляд наконец не встретился с моим. Пока никаких признаков страха. Скоро это изменится. У каждого мужчины своя точка перелома. Он снова взглянул на Серафину.

— Ты хочешь, чтобы я попросил прощения?

— Я не прощу тебя, — сказала Серафина.

Я жестом велел Сэмюэлю и Данило увести Римо в камеру пыток. Как только они ушли, я подошел к Серафине. В ее глазах мелькнул намек на конфликт.

— Рано или поздно он попросит прощения, — сказал я.

Серафина одарила меня странной, несчастной улыбкой.

— Я не хочу, чтобы он это делал, потому что это было бы ложью, — она сделала паузу. — Вы его кастрируете?