Связанные Зоной 2. Цепь

– А «тавооо»! Он твою жопу два раза вытаскивал, а ты сейчас сидишь жрёшь и стебёшься…

Барс из темноты наблюдал за ними. Получается, это именно та группа, которую он искал. Просто один сталкер отделился, а другой отправился на его поиски. Надо полагать, карта, что сейчас покоилась в кармане Барса, и нож, зажатый в руке, достались именно от того, который покинул команду.

Радовало то, что три набитых под завязку рюкзака лежали недалеко от костра, а большего и не требовалось.

Он вышел на свет.

– Салют, мужики.

– Мать твою!

Кирзач испуганно отшатнулся, отбросив банку и вилку в костёр, опрокинулся на спину и стал перебирать руками и ногами в неуклюжей попытке подняться.

Второй сталкер оказался более хладнокровным. Схватил автомат и направил на Барса, одновременно привставая.

Нож блеснул в свете костра и с хрустом воткнулся сталкеру в лицо, заставив рухнуть на землю.

Кирзач нащупал, наконец, своё оружие, выставил перед собой и нажал на спуск. Но в панике забыл снять с предохранителя. Сообразил, засуетился, опустил автомат, щёлкнул предохранительной планкой, а когда поднял вновь, Барс уже находился рядом с ним. Выстрелить сталкер всё же успел. За секунду до того, как упал со свернутой шеей.

Барс не чувствовал ни торжества, ни радости от одержанной победы, вообще ничего, кроме нетерпения. Ему до дрожи хотелось узнать, что хранилось в рюкзаках. И как ребенок, нашедший под ёлкой новогодние подарки, он принялся разрывать жёсткую ткань и вытаскивать контейнеры.

Артефакты. Много артефактов. Почти два десятка. Некоторые выбросил сразу – пустышки. Отдельной кучкой сложил незнакомые. Но имелись среди этого богатства и те, от которых заблестели глаза.

Наконец-то его терпение вознаграждено! Он подошёл к сталкеру, которого убил первым, выдернул нож, обтёр лезвие и опалил на огне. Потом скинул одежду, оставшись в трусах, выдохнул, стиснул зубы и принялся вынимать из себя старые артефакты.

Вырезав и выдрав один, он тут же заменял его и принимался за следующий. От дикой боли он едва оставался в сознании, но останавливаться не собирался. Только постарался одним из первых вживить такой артефакт, который бы унял боль.

– Мужики, вы чего пальбу устроили? Почудилось что?.. М-м-мать…

Последнее слово невольно сорвалось с губ появившегося из-за стены и тут же остолбеневшего сталкера.

В руке он держал моток проволоки с прикрученными жестянками, автомат висел на плече, а в выпученных глазах читался неприкрытый ужас.

Боль мешала соображать быстрее, поэтому Барс не отреагировал мгновенно и смертоносно, а замер, мучительно пытаясь сообразить, что ему предпринять. Впервые за долгое время испугался, что не успеет ничего сделать, но, на счастье, сталкер тоже не шевелился.

Барс удивился, а потом представил, как выглядел со стороны: почти обнаженный, весь в крови, с разверстыми ранами, вырывающий из себя нечто, что вполне можно принять за куски мяса. Рядом растерзанные тела и раскиданные артефакты. Еще огонь добавил оранжево-красных тонов и углубил тени, создав вкупе с темнотой картину из потустороннего мира.

Осипшим от боли голосом Барс проговорил:

– А-а, Тополь! Заходи! – бросил в сторону сталкера облепленный кровоточащей плотью артефакт, который приземлился с противным влажным звуком.

Для завершенности композиции недоставало только звериного оскала.

И Барс улыбнулся.

Хотя сталкеры – народ бывалый и многое повидавший, но даже у них есть границы восприятия. Для Тополя увиденное оказалось слишком. Он развернулся и побежал прочь, в темноту.

Такой исход встречи Барса вполне устраивал. Он продолжил своё занятие.

Едва он всунул в очищенную рану новый артефакт, как в темноте раздался взрыв. Похоже, убегавший в страхе сталкер нарвался на одну из растяжек своих приятелей.

Гримасу боли на миг сменила ухмылка. А в следующую секунду сам Барс распластался на полу строения, корчась и хрипя. Что-то пошло не так. Возможно, артефакты вступили в реакцию друг с другом, может, ещё что-то…

Из глаз текла какая-то густая влага. Собрав последние силы, Барс провёл по ним рукой, а потом повернул её к свету. Тёмная вязкая кровь покрывала ладонь и пальцы. Именно она сейчас струилась по его щекам, собираясь в лужу возле головы.

От другой ладони, той, что с артефактом, по всему телу расходилась волна резкого болезненного холода. Захотелось избавиться от источника боли, и Барс принялся расковыривать руку, пытаясь достать артефакт.

Получалось или нет, он уже не понимал: медленно, но неуклонно сознание заволакивало туманом. Заледеневшее тело тоже не слушалось.

Последним чувством, которое испытал Барс, оказалось сожаление, что не взял с собой пацана, который теперь один заперт среди аномалий. И что не добрались до Александровского совхоза, куда должен прийти ещё один человек, способный носить в себе артефакты, – Антон. И самое досадное, что не убил поганого Штыка.

Глава 7