Связи

– Ездить по поручениям, – вопросительно посмотрев на Илию, начал перечислять Бинидиктус. – Передавать бумажную корреспонденцию от сотрудника к сотруднику внутри отдела и из отдела в отдел, если понадобится. Ну и всякие дополнительные мелочи, типа кофе налить…

Илия прижал ладони ко рту.

– Кофе, – взгляды Октавиуса и Дьобулуса встретились, а затем одновременно сместились к столу, заставленному пустыми кофейными чашками.

– Кто-нибудь вообще задумывался, откуда берутся эти нескончаемые чашки с кофе? – надтреснуто осведомился Октавиус.

– На месте нашего противника я бы сейчас очень смешно пошутил, – протянул Дьобулус.

И тут Бинидиктус захрипел. Его глаза выпучились, рот раскрылся в попытке сделать вдох. Он схватил себя за шею, качнулся на ногах и с грохотом рухнул на пол.

– Бинидикт! – завизжала Лисица, падая рядом с ним на колени.

Она приподняла его голову, но он не реагировал. Из горла Лисицы вырвался дикий, отчаянный крик. Она попыталась что-то сказать, но зашлась в рыдании…

– Видишь, – Бинидиктус разлепил один глаз. – А говорила, что тебе будет плевать.

Улыбка радостного удивления, едва возникнув на лице Лисицы, сменилась выражением бешеной ярости. Она замахнулась, но Бинидиктус проворно схватил ее за запястье.

– Даже не думай, что я позволю тебе себя ударить.

Как во сне, Илия сделал шаг к Медведю.

– Октавиус…

Октавиус приподнял тяжелую, чуть теплую руку главы Первого отдела и попытался нащупать пульс.

– Он мертв.

25.

[17:58, воскресенье. Зал совещаний СЛ]

– Если бы только он отреагировал на мой долбаный рапорт, хотя бы на один из моих долбаных рапортов. Если бы только… – прошептал Илия, пусто глядя в пространство широко раскрытыми глазами.

Октавиус похлопал его по плечу.

– Ты здесь ни при чем, Илия.

Илия запустил пальцы в волосы и сгорбился.

– Я должен был разобрать те бумаги… тогда бы…

– Мы можем сделать лишь то, что мы можем сделать. И способны потратить лишь то время, которое у нас есть, – мягко возразил Октавиус. – Сейчас ты возьмешь себя в руки и продолжишь как обычно: будешь делать то, что можешь.

Илия медленно кивнул, опустил руки и выпрямился.

– Может, перенесем его на диван? – предложил Бинидиктус.

– Нет. Пока оставьте как есть, – приказал Октавиус. Он взял недопитую чашку, стоящую перед Медведем, и понюхал ее. Кофе не пахло ничем странным, но, макнув кончик языка в остывшую бурую жидкость, Октавиус ощутил горьковатый лекарственный привкус. – Как давно Медведь заснул?

– Не знаю… мы с Бинидиктом ругались и не смотрели на часы, – Лисица отошла от Бинидиктуса к противоположной стороне комнаты. – Час, может быть, полтора назад.

Октавиус попробовал кофе из кофейника.

– Яд добавили непосредственно в кофейник. Кто пил кофе в течение последних двух часов?

– Мы сидели и молчали… потом Медведь налил себе чашку и вскоре уснул, – ответила Лисица. – Я помню, Илия упоминал, что кофейник полон… Но мы все ругались. Нам было не до кофе.

– Ваши вздорные характеры вас спасли, – усмехнулся Октавиус.

Дьобулус поморщился, отгоняя от себя видение мертвой дочери, уронившей голову на столешницу, и заметил:

– Уверен, что средство, добавленное в кофе, взято из шкафчика с лекарствами в твоем кабинете, Октавиус.

– Весьма вероятно, – Октавиус осторожно поставил чашку Медведя рядом с кофейником и накрыл ее салфеткой. – Увидел лекарства, схватил… Это не выглядит как запланированное убийство. Иначе он положился бы на что-то более надежное, чем наша любовь к кофе. Скорее уж жестокая шутка, издевка. Даже не уверен, что у него было представление о том, насколько опасно вещество в ампулах. Он мог действовать наугад. Но это оказался седатив, в высокой дозировке останавливающий сердце. Хм… – задумавшись, Октавиус потер подбородок.

– Что «хм»? – не выдержала Лисица.

– Когда я открывал шкафчик, чтобы достать лекарства, необходимые для сеанса с Дьобулусом, все, казалось, было на месте… защитные печати не тронуты… Илия, мы можем посмотреть в компьютере начальника охраны траекторию перемещений Дагнуша Годвуруса в течение дня?

– Да, конечно. Каждый раз, как он использует карту на входе и выходе из комнаты, в компьютере остается пометка.

– Даже не рассчитывайте отправить меня вниз, – внезапно окрысился Джулиус. – Я никуда не пойду один.

– Я схожу, – выскочил за дверь Бинидиктус.

Лисица проводила его угрюмым взглядом.

– Илия, можешь раздобыть личное дело Дагнуша? – спросил Октавиус.

– Пять минут, – Илия растворился в воздухе.

– Интересно, куда он дел ампулы, – Октавиус заглянул под стол. – Вот они. Да, они из моего кабинета.

– Как насчет отпечатков пальцев? – спросила Лисица.

– Даже если они и обнаружатся на ампулах, то едва ли имеются в полицейской базе – это же не обычный преступник, – мотнул головой Октавиус. – Впрочем, почему бы не проверить.

– У меня есть дактилоскопический порошок, – Лисица потянулась к своей сумке. – Иногда я вместе с группой выезжаю на место происшествия. Чтобы лучше понять, что случилось.

Октавиус присыпал порошок на колбу.

– Чисто.

Вернулся Бинидиктус – страшно бледный, с растерянной улыбкой на лице.