Связка писем

Потом стихает и храпит как трактор

С малиновым оргазмом на щеке…

Источится ли грифель — обкусать!

Как хочется!! Как хочется писать!!!

{Т. Геркуз. 08.93}

«Maxinа» в целом одобряю, тем более, что местами он сильно смахивает на пародию в связи с моими философическими измышлениями (что-то все скопом и сразу стали меня пародировать. Впрочем, м.б., я и не прав, и у меня элементарная мания величия).

Мне тут и рисуют, кстати (как бы для журнала), и тоже (?) весьма любопытно.

Абашев дал мне ещё несколько книжек из серии Кальпиди, которые вышли после моей (и его). Местами интересно, но прислать смогу только попозже из-за отсутствия присутствия наличности. Но они лежат.

Если ты ещё не утомился высылать письма, я буду рад, если ты это продолжишь. Но можешь написать и что-нибудь о себе (или, хотя бы, обо мне).

Чтобы письмо (конверт) было достаточно загружено, прилагаю несколько бумажек (3) из древних, которые несколько у Каткова размножились, м.б. как-нибудь пригодятся, хотя бумага не очень удобная.

Пока я, кажется, исчерпался.

Пиши. Жду с неослабевающим напряжением. ЮВ 20/5-94.

В последнем письме ты пишешь, что текста предыдущего письма о да Винчи ты не помнишь и копии не имеешь. Это ты напрасно. Переснять твоё письмо и тебе же, что ли, переслать? М.б. мне самому написать от твоего имени? (с использованием твоих соображений.)

Тот же из «Местного времени», что опубликовал твою «Краеугольность», напечатал и обо мне статью. Тоже присовокупляю (копию). Получал ли ты Лида Галустова? Кажется, я посылал. А письмо моё в «Уральской нови» с критикой ихневого дзен-буддизма?

Статью Немзера на Нину («Мёд») тоже прилагаю. Есть ещё моя статейка «Учитель иврита по дороге из Иерусалима», но я уже боюсь пихать в один конверт, — не было б лишку.

Может тебе надоело в Кургане? Приезжай, отдохнёшь от него немножко.

ЮВ, 7/2-95

«На тот свет из этой темноты», — скажет Юрий Юрьевич некоторое время спустя и пошлёт этот однострок-моностих («что за дикое название! Есть же для стихотворений в одну строку простое русское обозначение «удетерон». — Ю.Ю.В.) в антологию Дм. Кузьмина.

«Тот свет», если он вообще существует, точно так же принадлежит бытию, как и «этот свет». В небытии — пусто. А мне интересно именно небытие, ничто, ибо только оно вечно. А через вечность мы можем кое-что выяснить…

Далее.

В рассказ впадает текст Льва Толстого, точней — моя аллюзия на его пейзажный набросок в рассказе «Набег»:

ВЫЙТИ ИЗ КЛАССА ВО ВРЕМЯ ДИКТАНТА

«Неподвижный воздух…»

Л. Н. Толстой, «Набег»

«Выйти из диктанта» — ближе к истине, чем «выйти из класса». Из класса выходишь за дверь, из диктанта — неизвестно за что. Из класса можешь выходить, можешь не выходить, как тебе заблагорассудится; из диктанта не можешь не выходить. Из класса могут вывести, вынести, выволочь, выпнуть, выпихнуть, вытолкать, выбросить в окно; из диктанта никто никого не выводит, не выносит, не выволакивает, не выпинывает, не выпихивает, не выталкивает, не выбрасывает в окно. Из диктанта можно выйти совершенно спокойно, написав его. Диктант — пишут. Сначала — пишут, потом — диктуют.

Например, пишешь: «Солнце прошло половину пути и кидало сквозь раскалённый воздух жаркие лучи на сухую землю».

Учительница диктует: «Солнце прошло половину пути и кидало сквозь раскалённый воздух жаркие лучи на сухую землю».

Ты пишешь: «Тёмно-синее небо было совершенно чисто, только подошвы снеговых гор начинали одеваться бело-лиловыми облаками».

Учительница Анна Львовна повторяет каждое предложение три раза. Поэтому диктует: «Солнце прошло половину пути и кидало сквозь раскалённый воздух жаркие лучи на сухую землю».

Ты пишешь: «Неподвижный воздух, казалось, был наполнен какою-то прозрачною пылью: становилось нестерпимо жарко».

Учительница спрашивает тебя: «Ланин, ты почему не пишешь?»

Ты отвечаешь: «Разве?»

Вы оба, ты и учительница, смотрите друг на друга и вроде бы ждёте чего-то ещё…

Ты можешь сказать: «Я себя плохо чувствую».

Анна Львовна скажет:

— Выйди из класса. Тетрадь положи на стол.

Идёт контрольная по русскому. Контрольный диктант. «Выйти из класса» означает «вылететь из школы».

Легче решать уравнения на уроках математики, когда выходишь из уравнений. Из уравнений выходишь, не думая, — ответы сходятся сами собой. Диктант тоже пишешь, не думая. Только в диктанте нет ответов. В диктанте есть что-то лишнее, какой-то остаток, который не знаешь куда отнести, к какому действию…

Учительница диктует: «Солнце прошло половину пути и кидало сквозь раскалённый воздух жаркие лучи на сухую землю». «Ланин… — повторяет она, дотрагиваясь до тебя. — Ты слышал, что я сказала? Выйди!»

Этот остаток, это что-то лишнее есть ты сам. Из диктанта никто никого не выгоняет, не отчисляет… Выйти из диктанта можно совершенно спокойно, написав его… без остатка.

Учительница диктует: «Тёмно-синее небо было совершенно чисто, только подошвы снеговых гор начинали одеваться бело-лиловыми облаками».

Выйти из класса — дальше от истины.

Учительница говорит: «Кто ближе, откройте окно».

Ты — пишешь…

И вдруг я получаю письмо от родственников поэта:

«Уважаемый Валерий Васильевич,