И пара стихотворений конца прошедшего года:
Прекрасные поэты
Нашёптывают строчки
И скромно так записывают
В тетрадочку стихи
Им есть совсем не хочетсч
Вот разве только выпить
И посредине времени
С друзьями посидеть
Они уже не молоды
Но старость только чудится
И середина времени
Всегда у них сидит
И скромные тетрадочки
Качаются корабликом
И он по волнам времени
Летает вверх и вниз
и ещё одно — «Ещё не вечер /Молитва/»:
Молись, молись пока не пробил час
И бабочки ещё прядут крылами,
И стрекоза зависла над волнами,
И женщины ещё глядят на нас.
Ещё не вечер, Боже, и закат
Горит ещё, и свет благословенный
Пускай стоит навеки неизменный
И пусть никто не будет виноват.
P.S. Слышал ли что-нибудь о Мо-ове? Я давно ничего не слышал. Жалко, всё-таки, мужика. Хотя больше жалко того Мо-ова, который был, чем того, который потерялся. В последнее время все его реакции и речи стали уж очень элементарны и предсказуемы. Но, пожалуй, эта элементарность и может его спасти: если бы он был в прежнем уме, то в этой ситуации наложил бы на себя руки.
в памяти звучат стихотворения Юрия Юрьевича Власенко:
* * *
На этом свете жить
Я вовсе не умею
И про него забыть -
Вот всё, чем я владею.
А в нём все вкривь и вкось -
И он меня достанет,
И вновь пройдет насквозь,
И вновь смертельно ранит.
Собрав остатки сил,
Я вновь его забуду:
Я мира не просил
И жить я в нём — не буду.
Все мы в своё время не будем жить в этом мире, но поэт в сей банальной истине находит своё… нет, не утешение…
* * *
Ну, что же тут? Других же убивают.
Вот и меня когда-нибудь убьют.
Заздравный кубок выше поднимают,
Когда в последний раз хмельное пьют.
И что же смерть? Пусть будет нам наградой
На зависть всем — и мёртвым, и живым.
Что надо мне? Мне ничего не надо.
А выше нет побед под небом сим
97, 6 января
Ю.Власенко.
Лев Толстой поясняет в «Исповеди»: «Вывод о том, что жизнь есть ничто, был неизбежен; но я увидал ошибку. Ошибка была в том, что я мыслил несоответственно поставленному мною вопросу. Вопрос был тот: зачем мне жить, т. е. что выйдет настоящего, не уничтожающегося из моей призрачной, уничтожающейся жизни, какой смысл имеет мое конечное существование в этом бесконечном мире? И чтоб ответить на этот вопрос, я изучал жизнь.
Решения всех возможных вопросов жизни, очевидно, не могли удовлетворять меня, потому что мой вопрос, как он ни прост кажется сначала, включает в себя требование объяснения конечного бесконечным и наоборот.
Я спрашивал: какое вневременное, внепричинное, внепространственное значение моей жизни? А отвечал я на вопрос: какое временное, причинное и пространственное значение моей жизни? Вышло то, что после долгого труда мысли я ответил: никакого.
В рассуждениях моих я постоянно приравнивал, да и не мог поступить иначе, конечное к конечному и бесконечное к бесконечному, а потому у меня и выходило, что и должно было выходить: сила есть сила, вещество есть вещество, воля есть воля, бесконечность есть бесконечность, ничто есть ничто, и дальше ничего не могло выйти.
Было что-то подобное тому, что бывает в математике, когда, думая решать уравнение, решаешь тожество. Ход размышления правилен, но в результате получается ответ: а = а, или х = х, или 0 = 0. То же самое случилось и с моим рассуждением по отношению к вопросу о значении моей жизни. Ответы, даваемые всей наукой на этот вопрос, — только тожества.»
Сегодня говорят "тождество", т. е. равенство, выполняющееся на всём множестве значений входящих в него переменных. Равенство, верное при любых значениях переменных. Например: равенство x+2=5 имеет место не при всяком значении икс, а только при x=3. Такое равенство не является тождеством; оно называется уравнением.
В алгебре тождество — это равенство, справедливое при всех числовых значениях входящих в него букв. В языке у букв алфавита тоже есть числовые значения. У любого знака, у любой вещи, у любого явления есть числовое значение. Если по аналогии с интерпретируемым двоичным кодом «виртуальной машины» бодрствование принять за единицу, а сон — за ноль, в целом — за bit, binary digit, двоичное число, то нужно понимать, что… Что нужно понимать?
И вдруг ты получаешь письмо от родственников поэта:
«Уважаемый Валерий Васильевич,
письмо написано по просьбе Юрия Антоновича, сам он писать не может после операции на обоих глазах.
Юрий Юрьевич последние несколько месяцев страшно пил, 4 декабря прошёл ВТЭК и получил пенсию, 5 декабря ушёл из дому, оставив записку, что он идёт в больницу к дочери (она с мужем разведена, а родила от другого мужчины).
Но у неё он не был и домой не вернулся. Ваше письмо решили распечатать.
Его публикация на фоне событий выглядит довольно зловеще.
Хотелось бы знать как и когда это попало в Шадринск.
Горланова Сергея Борисова не знает. Информация об этом может иметь значение для судьбы Юрия Юрьевича.
Напишите, пожалуйста, Юрию Антоновичу.
22.01.03»