Связной

Из всего этого следовало, что речь идет о перебежчике. Или германском разведчике… Выполнив поставленные задачи, он возвращался через обговоренный участок фронта, но, к собственному несчастью, был обнаружен русскими. Да и фамилия Васильченков тоже о многом говорила: он возглавлял отдел «СМЕРШа» при тридцать третьей армии. А может, это все-таки какая-то хитрая игра русских?.. Ладно, военная контрразведка разберется.

— Что там? — спросил лежащий рядом Ганс, не отличавшийся многословностью.

— Русские передали радиограмму открытым текстом, — озадаченно высказался Штольц. — Кто-то попытался перейти линию фронта со стороны русских. Возможно, что это наш разведчик. Ее нужно немедленно переправить в абвер, пойдешь ты. — Ганс слегка кивнул. — Пусть там разбираются. В конце концов мы здесь для этого и находимся. Батареи разряжаются, — посетовал Штольц. — На сегодня еще хватит, а вот насчет завтра не ручаюсь. Притащишь еще и батареи.

Мысль о возможном отдыхе Ганса слегка взбодрила, даже глаза засверкали каким-то азартным блеском.

— Хорошо. А ты сам разве не хочешь отнести?

— Остаюсь здесь. Может, еще что-нибудь удастся узнать. Держи! — протянул ему листок бумаги с радиограммой Гюнтер.

— До встречи!

Ганс спрятал листок в нагрудный карман гимнастерки и скользнул в сгущающуюся темноту.

Яблонь — тихое провинциальное местечко в Люблинском воеводстве. Число жителей едва переваливало за четыре тысячи. Разведшкола располагалась в старинном замке, где у барона Рихтера фон Ризе был большой светлый кабинет с видом на живописную окрестность. Однако в связи с планами «Цеппелина» по сосредоточению разведывательно-диверсионных школ поближе к линии фронта им предстояло перебраться под Псков, о чем знало всего лишь несколько человек. Барон фон Ризе невольно поморщился, подумав о предстоящих хлопотах.

Размышления барона прервал негромкий стук.

— Прошу, — произнес фон Ризе.

— Вам радиограмма с линии фронта, господин штандартенфюрер, — сказал вошедший шарфюрер Брюкке, работавший в шифровальном отделе, и протянул лист бумаги с напечатанным текстом.

Прочитав полученное сообщение, штандартенфюрер СС Рихтер фон Ризе не сумел сдержать разочарования, тонкие красивые губы сложились в плотную линию: вне всякого сомнения, в радиограмме речь шла о Фроле Столярове, пытавшемся перейти линию фронта на отрезке тридцать третьей советской армии. Этот район для перехода линии фронта был максимально удобен: солдаты двух вражеских армий могли наблюдать друг за другом даже без оптики. А кроме того, на этом участке было полнейшее затишье, и, судя по оперативным данным, оно должно было сохраниться всю ближайшую неделю. Немецкие и русские солдаты, по какой-то своей негласной договоренности, не стреляли в перебежчиков, опасаясь, что среди них могут быть свои. Никто и подумать не мог, что обычный переход окажется столь рискованным.

Шарфюрер продолжал стоять и ждать дальнейшего распоряжения шефа.

— Вот что, Эрнст, если будет сообщение с этого участка фронта, немедленно сообщишь мне.

— Слушаюсь, господин штандартенфюрер, — с готовностью отозвался шарфюрер Брюкке. — Разрешите идти?

— Ступай, — разрешил фон Ризе.

Очень хотелось верить, что Столяров останется живым после произошедшей передряги. Уж слишком многое поставлено на карту.

— Батареи принес? — с надеждой спросил фельдфебель Штольц, когда Ганс, вынырнув из темноты, прополз последние несколько метров и устроился с ним рядом.

— Они в вещмешке, — отозвался Ганс, извлекая батареи.

— Вот за это отдельное спасибо. — Ганс только отмахнулся. Выглядел он усталым. — Поспал хоть пару часов?

— Не удалось, — честно признался приятель. — Только сомкнул глаза, а мне говорят: «Иди в обратную дорогу. В этой темени ты один только сможешь его отыскать». Пришлось возвращаться.

— Ничего, еще отоспимся, — пообещал Штольц, вставляя новые батареи вместо подсевших. Стрелка, указывающая на полную зарядку батареи, мгновенно оживилась и заняла зеленую зону.

За прошедшие несколько часов у Штольца накопилось немало новостей, которые следовало передать в Центр. Например, следовало сообщить о смене артиллерийских наблюдательных пунктов русских. Штаб их дивизии также передислоцировался в глубину территории. И вообще последние часы на этом участке фронта на стороне русских наблюдалось активное оживление. Об этом следует сообщить немедленно, а уж в штабах пускай решают, что делать с поступившей информацией.

Неожиданно заработал передатчик. Штольц сразу определил, что радиограмма отправлялась с первой линии обороны, причем вновь открытым текстом, и предназначалась для командования тридцать третьей армии. Опасаясь пропустить хотя бы точку, фельдфебель быстро принялся записывать на листке бумаги знаки. Когда сообщение было передано, он без труда прочитал послание:

«Сообщаем, что при попытке перейти линию фронта в районе участка Ермоловка нами был убит неизвестный, у которого при себе были обнаружены документы на имя капитана авиации Столярова. Приметы убитого полностью совпадают с описанием, сообщенным в радиограмме Р-301. Курганов».