Связной

Что все это значит? Неужели она живет в этом бараке? Если так, так почему скрывает? Ладно, разберемся… Постояв еще некоторое время и убедившись, что Людмила более не появится, Геннадий поплелся восвояси.

Его задача была достать шоколадных конфет, однако, обыскав всю округу, он так ничего и не нашел. Позвонив Романцеву, попросил:

— Товарищ старший лейтенант, выручайте! Я тут с девушкой познакомился, хотелось бы произвести впечатление, купить шоколадных конфет, но, как назло, их нигде нет. Может, вы что подскажете?

— Хорошо, — после некоторой заминки сказал Тимофей. — На часик можешь выйти из дома, конфеты тебе принесут. «Красный Октябрь» устроит?

— Конечно! — обрадованно воскликнул Копылов.

— Вот и ладушки, — повесил старший лейтенант трубку.

На следующий день Людмила пришла точно в назначенное время, без опоздания. На этот раз на ней было голубое длинное платье с широким ремнем, туго обтягивающим ее гибкую талию. На ногах белые кожаные босоножки с невысокими каблуками, а каштановые тяжелые волосы были собраны в большую копну, отчего она казалась еще выше. Несмотря на дружелюбие, с которым Люся держалась с Копыловым с первых же секунд общения, он вдруг почувствовал себя невероятно неловко, как будто и не было нескольких часов, проведенных вместе. Именно таких женщин он опасался всю жизнь: ярких, уверенных в себе, глядя на которых, мужики просто сворачивают себе шеи, чтобы посмотреть им вслед. И вот одна из них весело заглядывает ему в глаза и ласково берет под руку.

— Так мы пойдем? — спросила Людмила.

Стараясь справиться со смятением, вдруг накрывшим его с головой, Копылов ответил:

— Конечно. Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

Слова были обычные, какие парни нередко говорят своим спутницам, вот только не каждый из них вкладывал в сказанное столько души, сколько это получилось у Геннадия.

— Что с тобой? Ты сегодня какой-то другой, — с некоторой настороженностью произнесла она. — Уж не случилось ли что-нибудь?

— Нет, со мной все в порядке… Просто ты такая красивая… и я подумал, ну и повезло же мне!

— Не зазнавайся, — делано нахмурилась девушка. — А то я передумаю. — И, заметив, что Геннадий слегка насупился, весело рассмеялась: — Ну, чего ты вдруг сразу загрустил? Нельзя же так. Я ведь пошутила. Пойдем! А то нас уже заждались.

— Да и конфеты могут растаять. — Приподняв сумку, Копылов продемонстрировал коробку шоколадных конфет «Красный Октябрь».

— Ух ты! — с восхищением произнесла Люся. — Откуда такая роскошь?

— Купил на базаре, — соврал Геннадий. — При желании там можно купить все, главное, чтобы были деньги.

— Похоже, что они у тебя водятся.

— Да, кое-что осталось… Пока лежал в госпитале, деньги тратить не пришлось. А потом выплатили денежное довольствие за несколько месяцев сразу.

Людмила шла быстро, уверенно увлекая его за собой.

— Мы пойдем пешком?

— А разве ты не хочешь прогуляться с красивой девушкой?

Похоже, она его слегка поддразнивала, как маленького ребенка. И, кажется, он попался на ее удочку.

— Конечно же, хочу, — запротестовал Геннадий, — просто боюсь, что ты можешь набить ноги.

— Спасибо за заботу, но идти нам недолго, всего лишь несколько минут. Вон к тому дому, — показала она особняк, стоящий в самом конце улицы.

— Твоя подруга весьма важная особа, если живет в таком роскошном доме.

— А ты смешной! Когда-то этот особняк принадлежал купцу первой гильдии Ерофееву. А когда он после революции сбежал во Францию, то в его дом заселилось сразу несколько семей. Моей подруге с мужем досталась небольшая квартира, но очень уютная. Ты не тушуйся, они очень милые люди, тебе понравятся.

Подошли к особняку, огороженному высоким металлическим забором, с которого на них сурово посматривали кованые драконы с открытой пастью и расправленными крыльями. За ограждением — красивый дом с белым фасадом, мраморные ступени поднимались к высоким парадным дверям. Под самой крышей застыли в камне юные ангелы. В саду в разные стороны торчала ободранная сирень и несколько чахлых яблонь, упрямо боровшихся за существование. Но, похоже, этот год им не пережить.

Вошли в прохладный подъезд, пропахший керосином и дегтем, к которому примешивался запах подгорелой гречневой каши.

— Мы пришли, — объявила Люся, остановившись перед одной из дверей. Поправив прическу, решительно надавила на звонок.

Дверь открылась, и в проеме показалось симпатичное женское личико.

— Люся! Проходи, мы тебя ждем!

— Я не одна, — сдержанно предупредила Людмила, — а со своим другом… Геннадием.

— Проходите, Геннадий, а меня зовут Зоя, — представилась хозяйка.

— Очень приятно.

— А вот это мой муж, — показала Зоя на молодого мужчину, вышедшего из комнаты. — Чего ты такой робкий, — укорила она супруга, — на тебя это очень не похоже. Поздоровайся с гостем.

— Тимофей, — протянул хозяин руку.

— Геннадий, — крепко пожал протянутую ладонь Копылов.