Связующая магия

Из щели разило такой вонью, что меня затошнило. Я отдышался, потом глянул на солнце, неизбежно взбирающееся в зенит, создал несколько зеркал. Одно отражало солнечный свет, и направляло его в щель башни. Я задержал дыхание и сунул руку в щель с двумя зеркалами — первое отражало свет внутрь башни, второе показывало, что там творится. Не очень действенный способ, но пока снимать охранные заклятья и применять магию, чтобы узнать, что там происходит, мне не хотелось. Я увидел внутренность башни, которая к некоторому моему недоумению оказалась полой. Полы были снесены, окна — изнутри заложены кладкой, с потолка болтался остов винтовой лестницы, а внизу было вообще трудно что-либо различить. Весь пол был завален всяческим хламом. Из того, что высветил солнечный зайчик, я опознал сломанный, сваленный на бок стол, несколько искореженных стульев, какую-то другую мебель, кучи тряпья. И в какой-то миг в свете промелькнуло запертое в башне существо. Я выдернул руку оттуда, словно испугался подцепить заразу, спешно спустился вниз и только тогда вдохнул воздух.

— Ты бледен, маг, — Дорф протянул мне фляжку.

— Я бы выпил чего-нибудь другого.

— Ну что ты видел? — с нетерпением спросил пекарь.

— Подтверждение своих слов, — произнес я хмуро.

— Хочешь сказать, что там человек?! — пораженно воскликнул Дирф. — Но… Если это так, то такие ужасные звуки может производить только безумец!

— Будь я проклят, — прошептал я, и меня слегка пошатнуло.

Имя Ментепера, выкрик Дирфа «безумец» и причины, послужившие моим изгнанием, сложились в единое целое, а мои предчувствия оправдались. И все же, мне трудно было поверить, что там, за стенами находиться один из нас и, более того, тот, в ком течет та же кровь, что и у меня. Ведь на Большом Совете было сказано, что все обезумевшие отпрыски старого колдуна мертвы. Неужели кто-то из них остался жив? Я с трудом удержал дрожь, охватывающую меня.

— Как давно ваш Дорстар тут не объявлялся? — спросил я, немного придя в себя от потрясения.

— Больше года, наверное, — Дирф смочил ладонь водой из фляжки и умыл лицо. — А до того, он года три не показывался.

— То есть дождаться его и разузнать обо всем этом, шансов у меня никаких, — я криво усмехнулся.

Я, хмурясь, еще раз оглядел башню. Я мог сделать только одно, чтобы узнать правду. Не снимая защиты от гипномагии, обойти ее и постараться обнаружить в памяти несчастного хоть что-то, что могло пролить свет на причину его безумства. Я осторожно коснулся магией охранных заклятий. Они не разрушились, но пропустили меня во тьму за непроницаемыми стенами и в такой же мрак больного разума.

Мне было мерзко — я никогда не сталкивался с безумными людьми и тем более никогда не пытался проникнуть при помощи гипномагии в их мысли. Но почему-то был уверен, что Ментепер делал это неоднократно. Я ощутил, что чувствовал несчастный — его раздражало все: окружающие стены, еда, темнота и слишком яркая полоска света, льющегося через единственное окошко — то, из которого сыпалась к нему отвратительная еда и капала вода, тут же впитывающаяся в мусор, если он не успевал подставить рот. И еще его постоянно донимали голоса и мысли других людей. Он слышал всех до единого жителей деревни, из которой мы прибыли. Защита от гипномагии защищала их от него, но не его от них. Сам он уже давно ничего не осознавал, а воспринимал все как загнанный в крошечную клетку зверь, окруженный гомонящей толпой, и бездумно и яростно реагировал на любой раздражитель. От всего этого у меня жутко разболелась голова, и я решил, что надо попытаться проверить его память, хотя не был уверен, что она сохранилась. Но я ошибся — память оказалась не испорчена безумием. Однако на мое прикосновение к воспоминаниям безумец отозвался болезненным воем. Дирф шарахнулся от башни.

— Что ты делаешь, господин? — спросил пекарь, но я сделал ему знак не мешать.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы узнать все, что меня интересовало.

— Господин, — Дирф с удивлением посмотрел куда-то за мою спину. — Это Дорстар.

— Эй, ты! — крикнул мне кто-то.

Я обернулся. С гребня дюны к нам спускался колдун. Судя по белому одеянию — огненный маг. Я процедил сквозь зубы проклятие — похоже, мне всю жизнь будет везти с огненными магами. Он подошел ближе и остановился как вкопанный, когда разглядел меня повнимательнее. И его рука угрожающе поднялась для атаки.

— Ты из рода Ментепера? — спросил он, опознав меня, видимо, по серой рубашке.

— Тебе-то что? — огрызнулся я. — Ты знаешь, кто у тебя в башне?

— Я не позволю ни Ментеперу, ни кому-либо другому из его рода освободить чудовище…

Я глухо рассмеялся.

— Оставь свои сказки для крестьян. Там не чудовище!

— Кто бы там ни был — у него жажда убивать всех без разбора, а это делает его даже хуже любого чудовища.

— Что же ты не уничтожил его? Зачем запер здесь? Вряд ли такая участь лучше смерти.

Колдун хмуро глядел на меня.

— У меня были на то причины. Но что тебе здесь понадобилось? И зачем ты хочешь высвободить его?

— Я вовсе не желаю его освободить. Я всего лишь хотел узнать, кто он и как оказался в таком состоянии.