Связующая магия

На Ретча вдруг обрушился дождь из опавших лепестков яблочного цвета. Закрутился спиралью вокруг него, потом поток понес их дальше, перед нами вырисовался сначала белый контур, а потом в воздухе чуть дрожало яблоневое дерево.

— Это нечестно, — заметил Ретч. — Это уже левитация!

— Это не левитация, — заметил я и заложил руки за голову, любуясь невесомым деревцем. — Просто здесь около сотни вихревых потоков… А вот это уже левитация.

Ретч с протестующим воплем полетел прямиком в дерево. С проклятьем шлепнулся на песок, и дерево с шелестом обрушилось белым потоком на него. Эрслайт рассмеялся — Ретч поднялся весь облепленный лепестками и выплевывая их.

— Ну и чему ты учишь своего сына?! — возмутился он. — Он потеряет ко мне всякое уважение!

— Не, думаю. Я всегда уважал тебя, даже…

— Даже? — глаза Ретча подозрительно сузились, и синева их отдавала льдом.

— Даже после того инцидента с пожаром в библиотеке.

— Хм, что ж, это утешает…

— Что за пожар?

— Как-нибудь потом, — одновременно произнесли мы.

— Ну, пожалуйста! — взмолился Эрслайт.

— Будем считать, что Ретч когда-то не слишком удачно позанимался огненной магией, — едко отозвался я, бросив на колдуна насмешливый взгляд. — Ладно, продолжайте занятие.

Эрслайт взялся за песок. Но получалось у него так же. Я молча наблюдал. Ретч тоже, с весьма недовольной миной. Он сделал Эрслайту несколько замечаний, а потом едва сдержался, чтобы не дать ему подзатыльник, но, опомнившись, глянул на меня.

— Это помогает? — поинтересовался я на темном наречии, чтобы Эрслайт не понял.

Ретч смешался.

— Прости… Вообще-то не особо. Хотя иногда это заставляет его задуматься. Но сейчас… Согласись, что это ведь довольно несложное упражнение.

С последним я согласился. Эрслайт еще некоторое время промучился, потом обратил на меня несчастный взгляд. А до меня дошло, почему у него такие трудности.

— Иди-ка сюда, — поманил я его к себе и усадил рядом. — Закрой глаза. Что ты видишь?

— Ничего.

— Открой глаза — что ты видишь?

— Поляну…

— А если поподробнее?

— Траву, деревья, песчаную косу… Ретча.

— Ретч нам не нужен.

— Это еще почему? — с недовольством произнес Ретч.

— Закрой глаза, — произнес я, проигнорировав его слова. — А теперь представь все то же самое и что каждая песчинка превращается в мотылька. Теперь вспомни, как летают мотыльки. Представил?

— Да, — не совсем уверенно отозвался Эрслайт.

— Попробуй теперь в действительности.

— Но я не могу превращать песок в мотыльков.

— Тебе этого и не надо — только представить, что твои песчинки превращаются в них.

Песчинки дрогнули, поднялись от земли и несколько хаотично разлетелись во все стороны.

— Гм, — задумчиво протянул Ретч. — Не совсем то, но уже куда лучше, чем было.

— А ты умеешь превращать песчинки в бабочек? — спросил, заинтересовавшись Эрслайт.

Я с недоумением посмотрел на него.

— Нет, но это умеет делать твоя мать, разве ты не знаешь? — и тут же прижал его к себе, когда увидел выражение его лица.

Он попытался вырваться, но потом сдался и, не сдержавшись, разрыдался, словно вся накопившаяся боль, наконец, прорвалась наружу. Ретч неодобрительно покачал головой.

— Все позади, малыш, — прошептал я Эрслайту. — Ты должен простить ее…

— Я не могу… Почему ты простил?

— Я не смог разлюбить ее за эти годы, точно также как и тебя.

— Она предала тебя!

— Она всегда нравилась Скиту, — заметил я. — По крайней мере, они не стали мужем и женой.

— Едва не стали, — посмотрел на меня Эрслайт. — Они собирались, и если бы не Мерлинда…

Я в изумлении уставился на него.

— Ретч, будь так добр, оставь нас на пару минут.

— Хорошо, но я буду считать, что Эрслайт сорвал занятие. А стало быть, в следующий раз его будет ждать двойная нагрузка.

Эрслайт после этого строгого обещания чуть притих.

— Моя мать расстроила их свадьбу?

— Я, наверное, не должен говорить тебе, — прошептал он. — Я не хочу тебя расстраивать.

— Ну уж если проговорился, рассказывай до конца.

— Я не слышал всего, хотя говорили они долго. Но понял точно, что Мерлинда была уверена, что ты вернешься. В доказательство она показала ей кровный амулет.

— Хм, — я в сомнении нахмурился. — Неужели она все-таки сохранила один…

— После этого они отказались от этой идеи.

Когда вернулся Ретч, мы направились в обитель. В зал общего совета уже потоком вливались колдуны.

— Идите, я догоню вас, — я увидел кое-кого в толпе.

Два колдуна не спешили заходить в зал, стоя в сторонке и чуть беспокойно переговариваясь.

— Нордек, Балахир, — я подошел к ним.

— Милорд, — оба поклонились.

На лице Нордека написан только один вопрос. А во взгляде Балахира явно читалась досада вперемешку со страхом.

— Хочу, чтобы вы узнали об этом первыми, — я открыл перед ними серебренное Дерево.

Нордек охнул и в смятении посмотрел на меня, не зная, что думать. Балахир же не сводил ошарашенного взгляда со знака власти.

— Его мне передал Игниферос. Думаю, не нужны комментарии, зачем он это сделал. Я предупредил вас.

— Милорд… — Нордек все еще растеряно смотрел меня.