Связующие нити (СИ)

Разбудило меня под утро Зарина. Трису я с полным правом заявила, что уезжаю в мастерскую рисовать, потому что раз уж призналась о подарке — то скрывать нечего. Осталось всего два дня, а мне нужно было ещё сделать последние штрихи, всё оформить, и обязательно запаковать в цветную бумагу и большой бант. Трис на это загадочно нахмурился, ничего не возражал и отпустил без слов.

До самого закрытия мастерской, до шести вечера я работала над завершающими деталями, и с гордостью осознала, что мне всё удалось. Без ложной скромности была довольна результатом, но в действительности оценить картину мог только Тристан, и никто больше.

Я не чувствовала, что поставила его в неловкое положение, признавшись, что что‑то рисую к годовщине. У него тоже, наверняка, уже был приготовлен для меня подарок. Мы никогда не отмечали эту дату, как полагалось бы отмечать, но мы всегда обменивались символическими знаками внимания в этот день. В прошлый год, к примеру, он подарил мне альбом с экслибрисами, а я ему большую открытку с изображением старинной гравюры "Лунный мост". Книга затерялась где‑то на полке в моей мастерской, а куда уж он дел мою открытку — не знаю, но в комнате я её никогда не видела.

Мне хотелось, чтобы в честь пятилетия Трис приготовил для меня тоже что‑то чуть более особенное, чем раньше, но слишком я на это не рассчитывала. Лучшим подарком для меня будет — если ему понравится рисунок.

Вечером Триса дома не было, он снова исчез, только оставил записку, что завтрак в холодильнике, и он по важным делам в отлучке. В агентстве у него тоже был выходной, и я прикинула, что увижу его только завтра, после того, как вернусь от родителей и Гелены. Завтра как раз был понедельник.

В восемь после работы я забрала рисунок, в десять, дождавшись открытия, оформила его в раму под стекло в багетной мастерской, упаковала, и вместе с неудобной ношей отправилась по гостям.

Дома было всё хорошо. Мама только расспрашивала о планах на отпуск, но, как выяснилось, только для того, чтобы плавно подвести беседу к собственным намерениям — уехать с отцом на месяц во второе свадебное путешествие. Им в основном подарили деньги, и было много вариантов их траты — починить крышу, поправить забор, залить полы в подвале, но внезапно романтика воскресла и они купили кругосветку на корабле.

Я не скрывала своего удивления, и могла только произнести "обалдеть", ненароком подумав, — уж не история с Филиппом всколыхнуло в маме чувство любви к отцу, которое, за столько‑то лет, теперь как‑то не особо замечалось.

Леди Гелены не было дома. На этот раз соседка сообщила мне, что старуха сама всё заперла и ушла куда‑то, одевшись как для дальних походов. Я решила, что и она вспомнила молодость, и её по старинке потянуло голой нырять в морские глубины.

Дома я была в два, Тристан отсутствовал, и свой подарок я запрятала за спинку спального кресла в своей комнате.

Когда я возилась на кухне с ужином, услышала, как он пришёл, и, не удержавшись, выглянула в прихожую. Трис держал в охапке несколько тубусов и даже не разуваясь, сразу отнёс их к себе.

— Забрал кое‑что с работы, — он мыл руки на кухне, а потом уселся на моё привычное место. — Дело срочное.

Ненароком я подумала, что сейчас вдруг Трис будет со мной откровенничать, что мы поменялись ролями, когда теперь я готовлю, а он сверлит сахарницу глазами, и даже немного напряглась от ожидания. Но этого не случилось. Вместо этого он стал рассказывать о приготовлениях к свадьбе Нила и Дины, а я о планах родителей рвануть в путешествие. Потом мы оба решили, что не будем никак отмечать собственную годовщину в агентстве. Пусть ночь пройдёт так, как всегда проходила, — коллеги нам говорили "поздравляем", мы отвечали "спасибо", и покупали тортик на обед.

А что за срочное дело, которое Трис взял с работы, он так и не сказал — отмахнулся, что скучное.

Первый раз за долгое время я действительно спала мирным и спокойным сном с трёх до десяти, и встала к завтраку как человек, а не как сомнамбула. Трис уже занял ванну — принимал душ, на плите стоял чайник, в духовке что‑то пеклось, и я даже снова посмотрела на часы — может, на самом деле я проспала? Когда он всё успел — неужели опять бессонница? Вышел он бодрым и свежим, в приподнятом настроении, ни намёка на невыспанность. Ощущение было, то праздник у нас сегодня, а не послезавтра.

В агентстве тоже царило оживление. У Вельтона выписали из больницы жену. Зарина рассказывала, что ещё раз встречалась с Эвелиной, и та сама назначила встречу, потому что хотела поделиться с ней написанными недавно песнями. Нила лихорадило от того, что был уже назначен день свадьбы — на двадцатое августа, и он говорил, что теперь не может дождаться того дня, когда на полных основаниях сможет назвать Дину своей женой. Пуля притащила сегодня с собой чистую пухлую тетрадь и с хитрой улыбкой стала делать какие‑то записи, поглядывая на всех нас.