Связывающая луна

Как смешно. Она не собиралась их носить, и они это знали. Она говорила им это миллион раз. Но даже если их носила не она, ожерелья все равно хотели вырваться из того места, где он их спрятал.

Но ей еще предстояло найти комнату.

Шаги эхом разносились по коридору. Луна нырнула за занавеску и затаила дыхание. Неужели граф вернулся так скоро? Она прижалась спиной к деревянной нише, которая должна была служить подоконником, и ждала, пока не увидела бело-черную униформу горничной.

Руки женщины были заняты чем-то вроде грязных простыней, а это означало, что она была очень близко к его комнатам. У кого еще убирала горничная?

«Удачное время», — подумала она.

Луна выглянула из-за занавески. Пока что, похоже, что это была единственная горничная, которая работала. Она надеялась, в его ванной комнате или в том, что они убирали ежедневно, больше не было никого.

Она пошла по коридору, прислушиваясь к каждой двери, пока не нашла нужную. Драгоценные камни буквально кричали за этой полированной поверхностью.

— Выпусти нас! — кричали они снова и снова, пока в ее ушах не зазвенело от их надежд. Скоро. Скоро их выпустят из тюрьмы.

Луна считала, что ей везло, что она всегда выпускала драгоценные камни. Каждый камень хотел чего-то от нее. Но большинство хотели снова увидеть солнце, потому что люди продолжали класть их в коробку. Запирали навсегда. Однажды она встретила опал, который не видел солнца более ста лет.

Он кричал, когда она вынесла его на свет. Потом она прошла мимо него, и опал крикнул ей, как прекрасен мир и что он не так уж сильно изменился.

Вздохнув, она попробовала дверь.

— Пожалуйста, будь открытой, — прошептала она.

Конечно, дверь не поддалась. Она надавила чуть сильнее, надеясь, что дверная ручка просто застряла, но нет. Конечно, нет. Эта чертова штука была заперта, потому что горничная хорошо справлялась со своей работой и делала то, что должны делать хорошие горничные.

Луна вздохнула и потянулась к своим волосам. Люди думали, что запертые двери остановят хорошего вора? Замок ничего не значил.

Шпилька, державшая ее кудри, распустила кудри. Она лизнула ее на удачу, затем нагнулась и принялась за работу. Она научилась взламывать замки, когда впервые вышла на улицу. Маленький мальчик с грязными руками показал ей, как это сделать, и, конечно же, ей хотелось делать это все время. Луна очень быстро стала лучшим взломщиком замков, что, конечно же, заставило банды захотеть, чтобы она присоединилась к ним.

Потом она научила Беатрис, когда та оказалась в Церкви, и ее сестра оказалась в десять раз лучше ее.

Церковь хоть в чем-то помогла. В противном случае Луна была бы поглощена бандой. Или она оказалась бы мертвой на улицах Лондона с головой в десяти ярдах от тела.

— Ну вот, — сказала она, когда щелкнул замок.

Луна рискнула еще раз оглядеться, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ней, прежде чем проскользнуть в личные покои графа.

Какая-то часть ее чувствовала себя виноватой за то, что вот так вторглась в его личное пространство. Он, вероятно, пригласил бы ее, если бы она постаралась, но это только напомнило ей, что их чувства друг к другу были довольно запутанными, и она не хотела думать об этом прямо сейчас. Он был ее другом.

Это все.

Это все, что могло быть.

Драгоценные камни кричали так громко, что она выронила булавку из руки и прижала ладони к ушам.

— Перестаньте, — возмутилась она. — Если не будете вести себя тихо, я вас не найду! Все, что я слышу, это крик, и мне нужно, чтобы вы шептали. Теперь тихо.

Хотя они ворчали слова, которые были довольно грубыми, они притихли достаточно, чтобы она могла думать. Луна убрала руки от ушей, открыла глаза и попыталась убедить себя, что не отмечала все подробности его покоев.

Но, конечно, она была.

Комната оказалась менее нарядной, чем она ожидала. Его одеяло было темно-зеленого цвета и лежало на кровати с балдахином из массивного дерева. Полы были покрыты мягким ковром с желтыми и зелеными ромбами. Балкон пропускал много света, а в углу стоял письменный стол и три шкафа. Возможно, именно этого она и ожидала. В конце концов, мужчина очень хорошо одевался.

Она сделала еще шаг в комнату, и его запах ударил ее. Лесной и смешанный со свежим воздухом, будто он каким-то образом всегда носил с собой частичку дикой природы.

— Ищи камни, — пробормотала она себе под нос, но ноги повели ее не туда. Вместо этого она подошла к его кровати.

Да, горничная уже заправила ее. Значит, не было вмятины там, где он положил голову. Или где он устроился поудобнее посреди ночи, ворочаясь и пытаясь погрузиться в свои сны.

Ее разум гадал, думал ли он о ней, лежа в этой постели. Он ясно дал понять, что интересуется ею, по крайней мере, как другом.

Каждая клеточка ее тела напряглась, когда он согласился, что они были друзьями. Достаточно близкими, чтобы он коснулся ее мизинца своим, словно уже почувствовал, как сильно она нуждается в его утешении.