Свидание

Внезапная острая боль в затылке. Нечаянно прикусываю язык. Рот заполняется медно-красной кровью. Сначала думаю, что меня ударили, но оказывается, я налетела на фонарный столб. На мой визг оборачиваются, ощущаю на себе тысячи любопытных глаз. Снова боль в груди. Оглядываюсь. Он исчез. В очереди у банкомата, прислонившись к стене, стоит другой мужчина, в синих джинсах, черных кроссовках, без шапки. Это он? Я схожу с ума, я схожу с ума, я схожу с ума. Тот же человек, но без шапки? Делает шаг в мою сторону. Я ни секунды не мешкаю.

Беги.

Ноги шлепают по лужам. Тонкий свитер отсырел от морозного воздуха и пота. Полы расстегнутого пальто развеваются, изо рта идет пар. Мчусь через парковку. Здесь меньше народа, нет ярких огней витрин и фонарей. Сгущаются сумерки, небо темнеет. Кровь стучит в ушах, но я не смею притормозить. Не рискую оглянуться. Бросаюсь к дороге и замечаю такси; теплый медовый свет от шашечек на крыше означает безопасность. Машу рукой и ступаю на проезжую часть. Сигнал клаксона. Визг тормозов. Не двигаюсь. Не могу. Жду удара. Жду почти с радостью. Слышу урчание мотора. Чувствую теплый воздух, овевающий лодыжки. Машина встала в нескольких сантиметрах от моих ног.

Глава 28

Однажды в детстве, жарким летним днем, я поймал в банку из-под джема бабочку. Сидел, скрестив по-турецки ноги, и глядел, как насекомое в страхе отчаянно бьет нежными крылышками, тычется в стекло, ничего не понимает. Оно знало, что попалось в ловушку, но не представляло почему; тем не менее в отчаянии верило, что из этого кошмара есть выход. Лихорадочные движения становились медленнее и медленнее. В конце концов бабочка сложила крылья, ее дух был сломлен. Вскочив на ноги, я отвинтил крышку, подбежал к фиолетовой буддлее и осторожно пересадил бабочку на цветок. Ждал, кусая губу. Я не хотел ее убивать или даже причинять боль. Просто понаблюдать за реакцией. Когда она расправила крылья и упорхнула в ясное голубое небо, я вздохнул с облегчением. Видишь, я не дурной человек. Нет.

Когда ты сломя голову бежишь по городу, то напоминаешь мне ту бабочку. Ошеломленная, не знающая, что происходит и почему. Только что это ужасно, страшно и на первый взгляд бессмысленно. Тобою движет отчаянное животное желание спрятаться. Вот этого я и хочу. Чтобы твой дух был сломлен. Чтобы ты, поверженная, бессильно сложила крылья. И к тебе я не проявлю сострадания. Тебе я хочу сделать больно.

Твое внимание привлекает уличный музыкант, и ты внезапно замираешь. С близкого расстояния мне видно, как твои губы повторяют слова «Ты будешь любить меня завтра?». Ты, наверно, сама этого не замечаешь. Достаешь деньги из кошелька, и снова, как в кафе, я ощущаю укол в сердце. Смутное чувство, что ты все это не заслужила. А потом ты выскакиваешь под колеса такси – мне кажется, что тебя собьют, – и я едва-едва не отдергиваю тебя на тротуар. Глядя, как ты садишься на заднее сиденье и хвостовые огни машины исчезают вдали, я говорю себе, что почти спас тебя, значит, могу и уничтожить. Не потому что я до сих пор что-то к тебе чувствую. Уже нет. Хотя сейчас, кажется, сам в это не верю.