Свидание

Сначала Варю отправили в учебный полк, а потом родители уехали с заводом в Сибирь. В каждом письме мать сообщала: «Устроились вполне прилично». По краткости и односложности этих сообщений Варя поняла, что мать не хочет говорить о трудностях. Далекая Сибирь у Вари сочеталась с сильными морозами, сугробами и вьюгами. И, пытаясь представить себе родителей в тех краях, она видела отца в меховой шапке-ушанке, а мать в платке, повязанном крест-накрест поверх, пальто, — точно так родители были одеты, когда приезжали последний раз к бабушке во время зимних Вариных каникул. В голове у Вари так крепко запечатлелся этот их последний приезд, она порой даже забывала, что на дворе осень и что в Сибири бывает так же тепло, как и в Москве.

Прошел еще час Варимого дежурства. Разговоров через коммутатор проходило мало, и Варя имела возможность немножко подремать. Огонек стеариновой свечи, поставленной в консервную банку, горел ровно, почти не колеблясь, и так было хорошо на него смотреть и думать при этом о чем угодно.

Когда Варя была на вещевом складе, то по радио передавали приказ Верховного Главнокомандующего. На юге наши войска овладели новыми важными городами и взяли в плен тысячи фашистских солдат и много военной техники. После того как Левитан прочитал приказ, был произведен салют из артиллерийских орудий, их, грохочущие залпы отчетливо доносило радио, потом прозвучал гимн. Варя впервые слышала салют, и этот салют, и торжественный голос Левитана, читавшего приказ, и звуки гимна, и залпы — все это произвело на нее сильное впечатление. Дела на фронте шли хорошо, присутствовавшие на складе солдаты начали вслух подсчитывать, сколько километров осталось до Берлина. Кто-то выразил мысль, что к Новому году дойдем и до Берлина, а если не к Новому, то к весне обязательно. Его тут же высмеяли за неопределенность: то к Новому, а то к весне — большая все-таки разница. Было решено, что ко Дню Красной Армии обязательно дойдем. Предположения следовали одно радостнее другого, говорили о возвращении домой, о встречах, Варя тоже думала о доме и пыталась представить себе, как она встретится с родителями, когда наступит конец войне. Будут ли родители к тому времени жить в Москве или задержатся в Сибири и ей придется ехать в незнакомый город Бийск. Варе очень хотелось, чтобы родители были в Москве. Тогда бы она с вокзала проехала на метро в центр, а оттуда пешком по улице Горького до бульвара и мимо памятника Пушкину к Никитским воротам. Здесь до переулочка, где стоит их дом, два шага. Она приедет, никого заранее не предупреждая. Поднимется на третий этаж и позвонит в квартиру. Мать откроет ей дверь, отступит немного в сторону и покачает укоризненно головой, как бывало, когда дочь запаздывала, возвращаясь из кино или из театра.

Варя улыбнулась, настолько живо представила она эту сцену. И вдруг увидела рядом с матерью Пинчука. Этот поворот в мыслях произошел так неожиданно, что Варя даже смутилась, как бы удивляясь самой себе. Она решила, что надо написать матери, с каким человеком она познакомилась. У нее никогда не было от матери тайн. Но, поразмыслив секунду, пришла к выводу, что лучше будет, если она промолчит — ну хоть три-четыре дня.

«Как он доехал? — подумала Варя. — Нашел ли попутную машину? И не возникло ли каких неприятностей…»

Варя привстала с чурбака, заменявшего ей стул, и снова села, зябко поежившись, хотя в землянке было тепло.

Щелкнул клапан на коммутаторе.

— «Семнадцатая», — сказала сухо Варя.

— «Семнадцатая», соедините со «вторым».

— Соединяю.

Быстрая манипуляция шнурами, и, убедившись, что разговор состоялся, Варя поставила ключ в нейтральное положение.

И снова стала думать о Пинчуке.

И опять щелчок клапана.

— «Семнадцатая», дайте «Весну».

— Соединяю.

— Срочно вызовите «первого».

— Соединяю.

Коммутатор заработал на полную мощность. Позывные — за каждым из них, стояло войсковое подразделение, или штаб, или командир, Варя понимала, как важно, чтобы связь действовала бесперебойно, и испытывала торжественную приподнятость, соединяя людей, которые откликались ей далекими голосами, которые говорили на непонятном для нее засекреченном языке, отдавая распоряжения, приказы, сообщая разные сведения о противнике и о себе, — Варя чувствовала личную причастность к этой большой и важной работе.

Проверьте прицел,
                            Заряжайте ружье…

9

Нестерпимо ярко светило в глаза солнце. Пинчук проснулся и увидел: с противоположной стороны через узкое оконце сарая на него действительно целится солнечный луч.

В сарае шла утренняя суета; времени уже было немало — ожидали завтрак. Старший сержант Пелевин сидел у входа и читал вслух газету, рядом, устроившись на бревне, — небольшая группа разведчиков. Доносился сипловатый, монотонный голос:

«Во время атаки оборонительного рубежа противника боец Чумаков ворвался во вражеский дзот. Действуя штыком и гранатой, смелый солдат уничтожил шесть гитлеровцев…»