Свидание на пороховой бочке

Но ведь тогда ей предложат дать ответы письменно, а не может же интеллигентная девушка с двумя высшими образованиями сказаться неграмотной и покрыть бумажный лист корявыми кладбищенскими крестиками?!

Или же ей нужно не только голос потерять, но еще и руку сломать, чтобы лишиться как устной, так и письменной речи… Трошкина поежилась: сурово калечить себя ей не хотелось даже ради лучшей подруги.

В коридоре вдруг сделалось шумно. Алка встрепенулась, вскочила, мягким кроликом метнулась к двери, секунду послушала, удивленно вздернула бровки, прыгнула к столу – за стаканом – и обратно.

С привычной ловкостью она приставила пустой стеклянный сосуд к дверному полотну и снова прислушалась.

– Она сбежала! – отчетливо прозвучало в коридорном гаме.

– Слава тебе, господи! – Алка закатила глаза и перекрестилась стаканом.

Логика всегда была сильной стороной отличницы Трошкиной. Она безошибочно рассудила: задержанных было четверо, и из них только двое женского пола – сама Алка и ее душенька-подруженька Инка. Сама Алка никуда не сбежала, продолжала сидеть под замком. Следовательно, если «она сбежала», то кто «она»?

– Индия Кузнецова, она же Мария Сарахова, она же Сонька Шмаровоз! – нервически захихикала измученная переживаниями Трошкина. – А я сошла с ума, ах, какая досада!

Она пружинисто похлопала себя по губам, сделала серьезное лицо и сообщила невидимой публике:

– Итак, дамы и господа, Индия Кузнецова пошла по стопам графа Монте-Кристо! Она обрела свободу, каковой, несомненно, воспользуется для разрешения сложившейся ситуации. А я тем временем должна… Гм, а что же я должна?

Алка потерла лоб, почесала в затылке, пошевелила бровями. Невидимая публика терпеливо ждала.

– А знаете? Получается, я все равно должна помалкивать, чтобы ничего не испортить, – правильно рассудила Трошкина и посмотрела на стакан в своей руке.

Потом она подошла к кулеру, пощупала его пластмассовый бок и огорчилась:

– Не очень-то холодный…

И тут ее взгляд упал на мини-бар:

– О!

Алка открыла холодильник. Бутылки в кармашке на дверце приветствовали ее нежным хрустальным звоном.

– Есть виски – будет и лед! – обрадовалась Трошкина.

Она потянулась к морозилке, и тут у нее возникла идея получше.

Виски!

Водку, виски и иные крепкие алкогольные напитки хорошая девушка Аллочка не любила, принимать их не умела и после пары рюмок сорокаградусного стремительно переходила из вертикального положения в горизонтальное, а упав – засыпала.

А заснув – молчала как убитая! Вот и нашелся простой и верный способ не сболтнуть чего лишнего!

– Молчанье – золото! – провозгласила изобретательная Трошкина и щедро плеснула в свой стакан из бутыли с желтой жидкостью.

Она должна была успеть напиться до состояния нестояния прежде, чем ее пригласят на допрос, и не стала зря терять драгоценное время.

Когда дверь кабинета открылась, Алка со страдальческой гримасой, как невкусное лекарство, допивала мелкими глоточками второй стакан односолодового. На скрип двери и повеление выходить она отреагировала торопливым бульканьем, после чего с вызывающим стуком припечатала к столешнице пустой стакан, встала, икнула, улыбнулась, закрыла глаза и упала плашмя, как складная гладильная доска, компактно поместившись в промежуток между холодильником и столом.

Майор Кулебякин не должен был находиться на службе. У майора Кулебякина еще не закончился отпуск, который он самоотверженно использовал для поездки на курсы повышения квалификации, чем крайне рассердил свою любимую девушку Индию Кузнецову.

Индия пребывала в убеждении, что во внеслужебное время майор Кулебякин должен всецело принадлежать ей одной, и потраченный на служебные курсы отпуск расценила как подлое предательство.

Поэтому Денис ничуть не удивился тому, что по возвращении не застал свою любимую девушку дома, у окошка, высматривающей, не возвращается ли из дальних далей одинокий странник. Он заранее знал, что Индия не станет и пробоваться на роль Пенелопы.

Тем не менее майора задело то, что любимая исчезла без предупреждения и объяснения. Могла хоть записку оставить!

Сердясь и досадуя, Денис бесцельно слонялся по квартире, а верный пес Барклай томно наблюдал за ним из-под полуприкрытых век с дивана, на котором он не лежал бы, будь дома Индия.

Не так, ох, не так майор Кулебякин планировал провести этот день! Не выдержав тоски и безделья, Денис наплевал на отпуск и отправился туда, где ему никогда не бывало скучно – в криминалистическую лабораторию ГУВД края.

– О, шеф вернулся! Кончилась наша счастливая жизнь! – с притворной грустью вздохнул непочтительный салага лейтенант Карабасов, разглядывая бутерброд с паштетом.

У болтливого салаги Карабасова был невероятный глазомер, позволяющий иной раз обходиться вовсе без приборов – качество для эксперта, зачастую работающего вне лаборатории, весьма ценное.

В повседневной жизни применение карабасовскому глазомеру тоже находилось: бутерброды он делал такие ровные, что штангенциркуль отдыхает!

– Несчастные они! – фыркнул майор Кулебякин, забрав у Карабасова бутерброд с идеальным, один к одному, соотношением хлеба и паштета. – Мумуму-мумуму?