Свидание на пороховой бочке

– Не на Кузнецову! На Трошкину!

– Вы понимаете, она нас просто перепутала! – безрадостно засмеялась Алка. – Не знаю, почему мадам решила, что Зямина сестра – это я…

– Потому что он так сказал! – Кулишевская зыркнула на Зяму.

– Э-э-э… Ну, да, я так сказал, – братец пожал плечами. – А что я должен был сказать, когда Томочка спросила, с кем это я гулял? Я и сказал: с сестрой и ее подругой!

– Ты только не сказал, что ее подруга также твоя подруга! – обличила его Кулишевская. – Это я уже сама выяснила!

– И закономерно решила, что подруга – та, что покрасивее, а сестра – та, что попроще, – безжалостно развила тему самокритичная Трошкина. – С сестричкой захотела подружиться, для чего и пришла к нам в офис, но почему-то в разговор не вступила.

– Потому что увидела в окно, что мою машину увозят!

– Эвакуатор с красной машинкой! – вспомнила я.

– К черту машинку! – перебила меня Трошкина.

– Да не скажи, – не согласилась я. – Этот красный «Пежо» сыграл свою роль в истории. Я подозреваю, что вовсе не случайно убийство Маковеева случилось в Русляндии – мадам Кулишевская нарочно вытащила мужа в парк, потому как знала, что туда поехала я.

– На машине с Казимиром, – тихо и злобно добавила мадам.

– Что укрепило вас в мысли, будто это я – его подруга, – кивнула я. – А дальше все понятно: сначала вы нашли возможность подбросить мне компрометирующее письмо Колобка к возлюбленной Лисичке, а потом, когда узнали, что я по-прежнему на свободе, заявили, что убийцей Маковеева является Алла Трошкина анонимным телефонным звонком в полицию.

– Какое коварство! – воскликнул Зяма и улыбнулся сердитой Тамаре Руслановне, как мне показалось, одобрительно.

Авантюризм – это наша фамильная черта. Братец не смог бы надолго увлечься женщиной без огонька при пороховой бочке.

– То есть вы, детектив Кузнецова, нашли убийцу гражданина Маковеева? – язвительно подытожил майор Кулебякин.

– Строго говоря, мы его только вычислили, потому что ФИО этой темной личности нам неизвестно, – ответила я, не претендуя на слишком густые лавры. – Убийца Маковеева – любовник Кулишевской.

– Но не Зяма! – быстро вставила Алка, и мой братец ей солнечно улыбнулся.

Трошкина покраснела, Кулишевская позеленела и выпалила:

– У меня нет других любовников! Иначе зачем бы я подставляла эту Трошкину?! Поймите, я просто воспользовалась случаем устранить соперницу. Если бы невесту Казимира посадили за убийство, он мог бы вступить в брак с более достойной женщиной!

– Очень кстати оказавшейся вдовой, – ехидно вякнула Трошкина.

– Кстати, да! – Кулишевская выпрямилась. – Все пытаюсь вам сказать, что вы не понимаете, с кем имеете дело. Как вдова Маковеева, я унаследовала все его имущество, в том числе и эту галерею, и даже этот кабинет!

– А это разве Маковеев? – Я недоверчиво присмотрелась к шатену на портрете. – Когда это он так выглядел, в шестнадцатом веке?

Смеловский тихо захихикал:

– Нет, это директор галереи, он не является ее собственником. Помнишь, я рассказывал тебе? Это тот самый Либерман.

– Который свой «Ролекс» дерьмом замарал? – тоже захихикала я.

– Каким еще дерьмом? – холодно поинтересовалась новая владелица респектабельной галереи и помпезного кабинета.

Какой еще «Ролекс», она не спросила – часы последователь Рембрандта прописал на полотне очень тщательно.

Жора Горохов закашлялся, явно намереваясь заглушить ожидаемый ответ.

– Может, не надо об этом? – обеспокоенно шепнул мне Зяма.

– Да ладно вам, это уже секрет Полишинеля! – отмахнулась я.

Никогда не могла удержаться от того, чтобы не рассказать благодарной публике новый анекдот или свежую сплетню.

– Какой-то недобрый шутник спрятал в сейфе Либермана пропавшие банки с нашим бесценным художественным дерьмом. А Либерман не знал, что в них! Увидев их в сейфе, он решил, что это какое-то сокровище, и принялся добывать его голыми руками!

– Вот сволочь! – выругалась Кулишевская. – Это он узнал, что по завещанию все мне отошло, вот и полез чистить сейф, пока я ключи не забрала!

– То есть сейф принадлежал Маковееву? – уточнил дотошный майор Кулебякин. – А Маковеев знал о ваших отношениях с Казимиром?

– Подозревал, – потупилась она. – И требовал, чтобы ноги его в нашем доме не было.

Тамара Руслановна подняла глаза и посмотрела на Зяму. Впервые за время этой бурной дискуссии вдовица выглядела виноватой:

– У тебя репутация ловеласа, Казимир.

Зяма было приосанился и расцвел, но под пристальным взглядом Трошкиной снова увял.

– Петя потребовал, чтобы я отказала тебе от дома и никаких дел с тобой не имела, – продолжила Кулишевская. – Обещал, что в противном случае тебе плохо придется!

– Так не Петя ли ваш умыкнул наши банки?! – звонко хлопнул себя по коленке Горохов. – За их сохранность как раз Казимир поручился, и его профессиональная репутация оказалась под угрозой!

– Петя мог, – кивнула Кулишевская. – У него, как у владельца, от всего тут свои ключи были – и от галереи, и от кабинета, и от сейфа.

Бронич сурово засопел. Я проследила направление его взгляда и убедилась, что он смотрит на картину.