Свидание под мантией

Из груди больного вырвался странный звук, похожий на бульканье.

– Лучше молчите, – испугалась я.

Ну что за больница такая? Бросили тяжелобольного в мрачном ледяном коридоре без помощи!

– Мы одни? – прошептал Петр. – Мы одни?

– Не волнуйся, сейчас врачи бегут! – заверила Ксюша.

Петр попытался сесть.

– Хорошо, что никого нет.

– Лежи спокойно, – испугалась Ксения.

– Арина, – выдохнул алкоголик, – прости меня, прости, я не хотел! Сейчас понял, но тогда нет! Где я нахожусь?

– Ты в больнице, – ласково пропела Ксения.

– Да? – нахмурился Петр. – В какой?

– В очень хорошей.

– Зачем меня сюда привезли?

– Чтобы вылечить.

– Но у меня ничего не болит, – заявил пьяница и спустил с каталки ноги.

Ксюша бросилась к нему и опустила на каталку.

– Папочка, не двигайся.

Петр замер, потом с глубочайшим изумлением спросил:

– Почему ты зовешь меня отцом? Новая шуточка? Может, хватит надо мной подтрунивать? Я думаю, надо ввести людей в курс дела. Софье, конечно, это не понравится, но и мне не по нутру роль болвана. Скажи, Арина ведь ничего не знала? Нет???

– Нет, – быстро сказала дочь, – только ты не вставай.

– Вот видишь, – удовлетворенно отметил больной, – что бы ты там обо мне ни думала, но я способен соображать и делать выводы. Все-таки кандидат наук!

Ксюша разинула рот.

– Ты имеешь ученую степень?

Петр махнул рукой:

– Ну хватит! Все полагают, что работу написала Софья. Да, она мне помогала, но экспериментальная часть была целиком моя. Неужели ты забыла? Сначала я отобрал группу в Пузырске, потом с ними работал. Хорошо, моя диссертация – это часть исследований Нечаевой, но нельзя же сказать, что я вообще ничего не делал! Мне плохо! Тошнит.

– Ляг скорей, – попросила Ксения.

– Вокруг туман, – пожаловался отец.

Я беспомощно оглянулась по сторонам. Куда бежать за помощью? Справа бесконечный коридор, слева сводчатая галерея, и, простите за неуместное сравнение, вокруг могильная тишина.

– Арина, – слабо прозвучало с каталки, – почему меня сюда привезли?

Я поежилась, разговор пошел по кругу. Ксюша наклонилась над отцом.

– Чтобы вылечить. Скажи, что у тебя болит?

– Ничего, только в пот бросает, потом делается холодно, голова кружится. И кажется, что я спал много-много лет. Слушай, а где мои руки?

– Вы не чувствуете пальцев? – испугалась я.

Господи, его парализовало.

– Очень даже хорошо управляю ими, – ответил Петр и, желая доказать это, пошевелил правой ладонью. – Но это не мои руки!

– А чьи? – уточнила я.

– Не мои, – занервничал алкоголик, – кожа странная, ногти другие, куда меня привезли?

– В больницу, – ответила Ксюша, – сейчас придет врач и стопудово тебя вылечит.

Петр приподнялся на локтях.

– Арина, скажи, неужели ты так его любишь?

– Да, да, да, – закивала Ксения.

– Похоже, я умираю, – констатировал Петр. – Арина! – торжественно заявил он. – Прошу тебя! На смертном одре! Ты не имеешь права мне отказать!

– Да, да, да, – твердила Ксю.

Королев стал бледнеть.

– Ты! Ты не Арина! Ты кто? Не узнаю тебя! Все равно помоги, помоги мне! Адрес! Запомни… там живет Оля, сходи к ней, скажи… что я умер!

В глубине коридора показалась фигура в белом халате.

– Сюда! – заорала я. – Скорей! Человеку очень плохо.

Но доктор не перешел на бег, он медленно приближался к нам, зевая на ходу, наверное, спал в укромном уголке и сейчас злился на людей, которые вернули его к суровой действительности.

Петр схватил дочь за руку.

– Волоколамское шоссе, дом семнадцать… Алексеева Ольга Ивановна. Умоляю, сходите, расскажите ей о моей смерти. Позовите ее на похороны. Это моя жена. Девушка! Поклянись, что выполнишь мою последнюю волю!

– Скорей, – закричала я, – сюда! Врач!

– Зачем так нервничать? – вяло спросила фигура в белом халате, отпирая кабинет. – Тащите каталку ко мне. Ну? Чего ждете? Санитаров нет.

* * *

Местный Гиппократ определил, что у Петра давление двести двадцать на сто сорок, и отправил Королева в палату. Мы с Ксюшей вышли на улицу и стали жадно дышать морозным воздухом.

– Жесть, а не больница, – сказала девушка и вытащила мобильный. – Что за черт! Это кто прислал?

Я показала на себя пальцем, потом приложила его к губам. Надеюсь, Ксения вспомнит, что по условиям договора, который я подписала перед началом эксперимента, я не имею права общаться ни с кем из ее и своих подруг или родственников. Но и бросить Петра Сергеевича на попечение равнодушных эскулапов нельзя, поэтому я отправила эсэмэс своей лучшей подруге Оксане, отличному доктору, а потом написала Ксюше: «Не волнуйся. Через час в палату к Петру приедет отличный специалист».

– А-а-а, – протянула Ксю, – это от Ритки. Не сообразила сначала.

Телефон в руке Ксюши зазвонил.

– Вот только Леона не хватает, – фыркнула она и включила громкую связь.

– Ксю? – спросил мужчина.

Я поняла, что это не Леон.

– Да, – пропела Ксения.

– Как дела?

– Лучше не бывает.

– Давай погуляем? – предложил парень.

– Это ваще кто? – уточнила Ксения.

– Не узнала?

– Нет!

– Вик, – прозвучал короткий ответ.

– Сегодня никак не могу, – сказала Ксюша, – занята по горло. Освобожусь очень поздно и сразу домой конспект писать.

– А сейчас ты где?