Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Верно. Но ненадолго. Затем около шести происходит разговор между отцом и Альфредом. Разговор малоприятный. Альфреду сообщают, что Гарри будет теперь жить здесь. Альфред недоволен. По логике, в первую очередь нам следовало бы подозревать Альфреда. У него вроде бы самый серьезный побудительный мотив. Однако продолжаем: появляется Гарри. Он в веселом настроении, поскольку получил от старика полное прощение. Но до разговора с Альфредом идо появления Гарри Симеон Ли обнаруживает пропажу алмазов и звонит мне. Однако он ничего не говорит о пропаже сыновьям. Почему? Видимо, был уверен, что они не имеют к этому никакого отношения. Ни тот, ни другой. Полагаю — я уже упоминал об этом, — что старик подозревал Хорбери и кого-то еще. И знаю, что он собирался предпринять. Помните, он сказал, чтобы его вечером никто не беспокоил? Почему он так сказал? Потому что к нему должны были прийти. Во-первых, он ждал меня, а во-вторых, к нему наверняка должен был прийти тот, кто был у него на подозрении. Он, видимо, лично пригласил его зайти сразу после обеда. Кого же он пригласил? Возможно, Джорджа Ли, но скорее всего его жену. И есть еще одно лицо, которое нельзя упускать из виду — и вот тут на сцене снова появляется Пилар Эстравадос. Старик показывал ей алмазы. Говорил, сколько они стоят. Откуда нам знать, что эта девица не воровка? Помните таинственные намеки относительно неблаговидного поведения ее отца? Может, он был профессиональным грабителем и именно за это угодил в тюрьму?

— Итак, как вы изволили выразиться, — задумчиво произнес Пуаро, — на сцене снова появляется Пилар Эстравадос…

— Да, но теперь уже в роли воровки. Возможно, поняв, что ее разоблачили, Пилар теряет голову и — нападает на деда.

— Конечно, это вполне допустимо… — осторожно согласился Пуаро.

Инспектор Сагден пристально взглянул на него.

— Вы так не считаете, мистер Пуаро? Тогда скажите, что думаете вы.

— Для меня всегда самое главное — характер покойного. Что за человек был Симеон Ли?

— В этом нет особой тайны, — сказал Сагден, видимо, не очень понимая, что Пуаро имеет в виду.

— Тогда расскажите мне. То есть расскажите, каким он был, какое здесь о нем сложилось мнение.

Инспектор Сагден машинально провел пальцем по краю подбородка. Вид у него был озадаченный.

— Я ведь не местный. Я приехал из Ривешира. Это соседнее графство. Но, конечно, мистер Ли был известной личностью и в наших краях. Правда, все, что я про него знаю, известно мне с чужих слов.

— Вот как? Так что же вам известно с чужих слов?

— Он был хитрая бестия — не многим удавалось его обойти. Но зато не был скупердяем. Его считали щедрым. Не понимаю, как получилось, что мистер Джордж Ли в этом смысле — полная ему противоположность, ведь он его сын.

— В этой семье четко прослеживается обе наследственные линии. Альфред, Джордж и Дэвид похожи — внешне, по крайней мере, — на своих родственников с материнской стороны. Я сегодня утром рассматривал некоторые портреты в галерее.

— Он был вспыльчив, — продолжал Сагден, — и имел репутацию бабника — разумеется, пока был молод и здоров. Потом-то его крепко скрутило, последние годы он серьезно болел… И в молодости он тоже, говорят, жадным не был. Если ему случалось довести какую-нибудь девушку до беды, он непременно давал ей денег и даже находил мужа. В общем, грешил много, но не подличал. К жене относился плохо — за другими женщинами бегал, а ею пренебрегал. Она умерла, как говорят, от разбитого сердца. Конечно, это избитое выражение, но мне кажется, что она и вправду была несчастлива, бедняжка. Она часто болела и редко показывалась на людях. Мистер Ли, несомненно, был человеком довольно своеобразным и, между прочим, мстительным. Если кто-то причинял ему зло, он не забывал расплатиться с обидчиком — независимо от того, сколько ему приходилось выжидать. Вот, собственно, и все, что я могу рассказать.

— Жернова Господни мелют хоть и медленно… — снова пробормотал себе под нос Пуаро.

— Скорее, дьяволовы жернова! — сурово произнес инспектор Сагден. — Ничего праведного в Симеоне Ли не было. Про таких, как он, говорят, что они продали душу дьяволу и ни минуты не пожалели об этой сделке! А сколько в нем было гордыни! Он был горд как сам Люцифер!

— Горд как Люцифер! — повторил Пуаро. — Что ж, ваши слова наводят на размышления.

Инспектор Сагден посмотрел на него с некоторым недоумением.

— Вы хотите сказать, что мистера Ли убили из-за его гордыни? — спросил он.

— Нет. Я хочу сказать, что существует такая вещь как наследственность. И Симеон Ли передал эту гордыню своим сыновьям…

Он умолк, увидев, что из дома вышла Хильда Ли и остановилась, оглядываясь по сторонам.

3

— Я искала вас, мистер Пуаро, — сказала Хильда Ли.

Инспектор Сагден, извинившись, ушел в дом. Глядя ему вслед, Хильда заметила:

— Я не знала, что он с вами. Я думала, он с Пилар. Славный человек, такой внимательный.

У нее был очень приятный голос, тихий, умиротворяющий…

— Так вы искали меня? — переспросил Пуаро.

Она медленно кивнула.

— Да. Я надеюсь, вы поможете мне.

— С большим удовольствием, мадам.