Свидания плюс ненависть равно любовь (ЛП)

— Брэд по-прежнему относится к тебе как с своей помощнице.

— Да, — прикусив губу, я смотрю в сторону.

— Иви, — говорит он. — Мне так жаль. Ведь я посодействовал своим невмешательством. И больше не хочу этого делать.

От его слов в горле растет комок и сильнее становится желание себя защитить.

Все в порядке.

Ты просто новичок у нас, Картер.

Я много лет имею дело с Брэдом и знаю его игры.

Не вешай лапшу на уши хотя бы себе, Иви.

Позволив себе выпустить наружу немного уязвимости, я говорю:

— Раньше меня его поведение бесило, а сейчас заставляет нервничать. А в голове постоянно свербит беспокойная мысль, что он хочет от меня избавиться.

Он кивает.

— Я это вижу. Вижу и не знаю, что делать.

Так сильно болит в груди.

— Ненавижу чувствовать себя такой беспомощной.

Я никак не ожидала, что эти слова станут пусковыми. В кино такие признания способны или разжалобить, или же ожесточить, но такого эффекта я от своей тихо произнесенной фразы не ждала.

Тем не менее он есть.

Наклонившись ко мне, Картер кладет ладонь мне на щеку и целует. Целует именно так, как я фантазировала днями и ночами напролет, начиная с того вечера у меня дома. Сейчас прикосновения его губ отличаются от тех безумных, грубых и торопливых, что были в микшерной. Те ощущались нашей общей тайной. Почти жестокими. Свидетельством потери благоразумия.

Но эти поцелуи… Поток мягких касаний и упоение вкусом. Словно кусочки диалога. Они ведут от «прости меня» сначала к «что мы делаем», а потом и к «хочу заниматься этим всю ночь». Из-за того, что Картер прижал меня спиной к стойке бара, я даже не замечаю, что Вуди принес мне бокал вина.

Зато замечаю, как Картер отодвигается и кладет ему двадцатку.

Я прижимаю руку к губам, чтобы сохранить ощущения.

— Ты не должен был платить за мое вино.

— Просто инвестиция. Закрыл счет, чтобы бы могли уйти.

— Я думала, мы не можем уйти с вечеринки.

— Нахер вечеринку.

Мое хихиканье от перспективы уйти вместе звучит так по-девичьи.

— Что ты сказал? — притворяясь возмущенной спрашиваю я.

— Ты меня слышала.

Снаружи доносится многоголосый пьяный рев под аккомпанемент плеска воды.

— Нагишом! — вопит Кайли, и ее с восторгом поддерживают мужские голоса.

Картер все еще смотрит на мой рот.

— Привет.

— Привет.

И тут его улыбка меркнет.

— В моем номере две односпальные кровати.

Мои глаза сияют, а улыбка становится шире.

— Ну и отлично. Потому что у меня кинг-сайз.

***

Запыхавшись и хохоча после пробежки в сторону магазина подарков за презервативами, где оставили слишком крупную сумму работающему в ночную смену подростку, мы вваливаемся в номер. У меня такое чувство, будто я заполнена пузырьками или сверкающими звездами — внутри меня все ожило.

И несмотря на все прошедшие месяцы и игры, в которые мы играли, неловкость почему-то не приходит. Есть только мы вдвоем, улыбающиеся сквозь поцелуи и стягивающие друг с друга одежду с комфортом давно живущей вместе пары. И с восторгом, как у девственников. Его тело просто нереально, клянусь, я просто не могу перестать прикасаться к нему; мои руки словно сканируют его и оставляют в памяти. Я разрешаю своему мозгу освободить память, выбросив все, что ему вздумается — мое умение ездить на велосипеде или вязать крючком — потому что тугие линии живота Картера гораздо важнее.

— Слишком быстро? — едва сделав паузу, спрашивает Картер и бросает мой бюстгальтер куда-то себе за спину.

Я смеюсь.

— Ничего подобного.

Картер ведет нас в глубь комнаты, а когда я ложусь на прохладные простыни, накрывает меня своим телом.

— Мы можем теперь быть друзьями? — целуя шею, спрашивает он.

От ощущений его губ на моей коже мне трудно формулировать хоть какие-нибудь слова, но сглотнув, изо всех сил стараюсь сконцентрироваться.

— Ты этого хочешь? — этот вопрос прозвучал бы куда серьезней, если бы не расстегнутая пряжка его ремня. — Быть друзьями?

— Да, — царапнув зубами по моей ключице, отвечает Картер. — И нет, — подняв голову, он смотрит на меня. — Понимаешь меня?

— Думаю, да, — закончив расстегивать его брюки, я стаскиваю их вниз и улыбаюсь, когда от холодного воздуха в номере его кожа покрывается мурашками. Он отпихивает их, и теперь голые ноги сплетаются с голыми ногами, а обнаженный живот прижимается к обнаженному животу.

Картер говорит что-то еще, но его слова тают на коже моего плеча, а потом и груди, когда он спускается ниже. Когда он втягивает мой сосок в рот, я выгибаю спину и сама удивляюсь вскрику, который издаю.

Мать вашу. Какого черта мы так долго ждали?

В голову приходит мысль, что нам нужно вести себя тихо, потому что та же Роуз, например, живет всего в паре номеров от меня, а кто в соседнем, я даже не знаю. Но я перестала слышать даже вопли купающихся.

Сейчас мы словно в крепости.