Свидания плюс ненависть равно любовь (ЛП)

Я по-прежнему не могу отдышаться, и внезапно — и ошарашенно — я понимаю, чем именно мы только что занимались и как сильно хочу, чтобы он вернулся в постель.

— Не в том смысле, про который ты думаешь.

Сделав шаг, он останавливается, не спуская с меня взгляд.

— А ты? — спрашиваю я.

— Немного, — подняв руку, он чешет затылок, а у меня все обрывается внутри. Но потом Картер добавляет: — Мне нужно…

Снова медлит… А мои легкие сейчас сгорят от невозможности дышать.

— Я много об этом думал, — говорит он, — и о тебе. Я влюблен в тебя, Иви. А сейчас ты здесь, со мной. И я совершенно не хочу спать.

Понимая, что так ему лучше меня видно в лунном свете, сочащемся из окна, я сажусь в кровати. Простыня соскальзывает с тела, пока я понимаюсь на колени.

Мне слышно, как он задерживает дыхание, и я понимаю, что даже не нужно просить его вернуться в постель — мы понимаем друг друга. Картер подходит ко мне, и снова возникает оно — это прикосновение кожа к коже — в то время как он снова кладет меня на спину, подмяв под себя.

— глава двадцать вторая —

Картер

Я просыпаюсь от ощущения жестких простыней, вижу незнакомый потолок над головой, а вокруг темноту, которая обычно создается плотными шторами. Ощущаю рядом с собой чье-то присутствие и с ужасом вспоминаю о Кайли — с ее слишком щедро накрашенными блеском губами и нулевом понятии и личном пространстве, — мое сердце останавливается, а потом запускается вновь, когда вижу спящую Иви.

От воспоминаний, как мы тут оказались и как поцелуи ощущались, будто мы тонем и больше не всплывем, по телу прокатывается электрический разряд.

Иви выглядит такой мягкой. Возможно, «мягкая» — немного не то слово, но сейчас она погружена в такое спокойствие, которого я еще ни разу у нее не видел, будто упали ее защитные стены, и я могу потрогать ее кожу и прикоснуться до самых костей.

Она так близко — мы лежим почти нос к носу, — что я могу рассмотреть каждую ресничку и сосчитать каждую веснушку. Еще она голая, чему я несказанно рад, но тут же начинаю беспокоиться о ее реакции, когда она проснется и увидит, что я тоже голый.

Мы по-прежнему друзья?

Она слышала, когда я сказал, что влюблен в нее?

Часть меня хочет испытывать больший страх, чем есть. Будет гораздо проще, если бы мы опомнились, договорились, что отлично провели время и допустили безумную оплошность. Но мой мозг объединился вместе с телом и вот этой новостью: «Я влюблен в Иви». Простыня с нее почти сползла, спутанные темные волосы рассыпаны по подушке. Кажется, этой ночью мы занимались сексом раза четыре. Я осторожно вытягиваю ноги, и тут же ноют мышцы живота. По ощущениям мы занимались сексом не меньше двадцати раз.

Протянув руку, я провожу пальцем по ее подсунутой под подбородок ладони, потом вверх по руке, и она начинает просыпаться.

Сообразив, что понятия не имею, о чем сейчас говорить, я тут же закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание, чтобы она подумала, будто я еще сплю. Спустя несколько секунд тишины любопытство все-таки берет верх. Я чувствую себя нелепо; взрослый мужчина притворяется спящим, чтобы избежать взрослого разговора. Уголок рта начинает приподниматься, один глаз приоткрываться, и мы оба хохочем, поняв, что заняты сейчас одним и тем же.

Положив руку мне на лицо, Иви меня отпихивает.

— Ты идиот.

В груди становится тепло.

— Я идиот? Ты волосы свои видела? — я пытаюсь пригладить их, и она со смехом пытается увернуться.

— А ты свои? — с широченной улыбкой интересуется она.

Сделав паузу, я становлюсь серьезным.

— Все еще паникуешь?

Покусывая губу, Иви медлит, но потом отвечает:

— Немного. А ты?

— Немного, — честно отвечаю я.

— Хочешь это прекратить… чем бы это ни было?

Я подаюсь вперед и, поцеловав ее в уголок рта, встречаюсь с ней взглядом.

— Нет…

— Ладно, — глядя на мои губы, говорит Иви. — Тогда, может, хочешь избежать разговоров и снова заняться сексом?

Перекатившись на нее, я поражен тем, как мое тело полностью накрывает ее. Опускаю голову и смотрю вниз, туда, где она обхватывает меня ногами. Подаюсь вперед, совсем чуть-чуть, и тут же чувствую, как легко скольжу по ее коже, мягкой и уже влажной.

Тихий стон Иви мне уже знаком. Я помню, как он эхом разносился по номеру.

Она проводит руками мне по бокам, ногтями задевает соски и скользит к плечам. Притягивает меня за шею вниз, и теперь между нами ничего нет, даже воздуха.

В это мгновение я думаю, что мы можем кончить прямо так — два тела, движущихся с необходимой скоростью и давлением, — как и в тот первый наш вечер у нее дома. Но я так не хочу.

Видимо, Иви угадывает мои мысли, потому что протягивает руку в сторону и наощупь хватает ленту презервативов, которые мы вчера купили в магазине подарков и ночью бросили куда-то на кровать.