Свидетель

Голос, вибрирующий, с нотками раздражения заставил её вернуться в реальность, где мужчина, что когда-то обещал сделать её своей невестой, смотрел на неё выжидающе. Если бы Таисия не находилась в столь растрепанном, взвинченном состоянии, она бы заметила, как синие мужские глаза потемнели. Как в них появилось то, что Тая фактически никогда не видела — страх быть отвергнутым. Некая робость, не присущая мужчинам, которую они стараются прятать всегда, не выказывать, потому что это сделает их слабыми в понимании окружающих.

Тая зажала рот рукой, боясь в очередной раз разрыдаться. Если так будет и дальше продолжаться, то Дарен с ней перестанет общаться, она только и делает, что дрожит, боится и плачет.

— Ты, наверное, потом… когда встретишь свою женщину… разорвешь привязку… — она начала говорить, особо не вникая в суть. Ей необходимо было в своем понимании хоть как-то логически обосновать поступок Дарена. Для чего он решил ей — девушке, что предала его, подставила, лишила карьеры — помочь? Причем, кардинально. — Я не буду против… Всё, что скажешь сделаю… я…

— ТЫ-ДАЕШЬ-СОГЛАСИЕ?

И опять Тая ничего не заметила.

А у Дарена на лице проступила синеватая роспись, узоры, что змеями вились под кожей и появлялись в мгновения наивысшего напряжения. Выдавая его причастность к избранной расе, к тем, что когда-то пришли в этот мир первыми и перекраивали его под себя. Его корежило изнутри, ломая кости.

Он сдерживался.

Потому что так было надо.

Тая медленно кивнула.

— Я… да… даю…

По странным стечениям обстоятельств, кем-то задумано было выше, что ни один мужчина на их планете не имел возможности привязать к себе девушку без её устного согласия. Нейроны блокировали любое насильственное проникновение. Стоило же вслух произнести одобрение, как всё, блок смещался.

И вся ты становилась доступна для мужчины.

Для его влияния.

Привязка изначально подразумевала брачную связь. Защиту, что давал мужчина своей спутнице, оберег. Уже потом, когда люди осознали, как трудно её разрывать, и под каким давлением оказывались сами женщины, её стали использовать всё реже и реже. Проще жить, давая обязательства на бумаге, чем меняя жизненно важные настройки в организме.

Дарен протяжно выдохнул.

— Отлично.

Так как Тая по-прежнему не дала ему свою руку, он взял сам.

— Спа… спасибо, Дарен.

Она не могла смотреть ему в лицо.

А зря.

Иначе бы увидела много интересного.

Дарен аккуратно прижал её к себе, и Тая не без удивления отметила, что мужчину сотрясает мелкая дрожь. Что с ним? Заболел? Тревога полоснула по сердцу. Девушка хотела уже было спросить, в чем дело, но услышала, как Дарен ещё раз протяжно выдохнул и овладел собственным физическим состоянием, потому что дрожь сошла на нет. Странно…

Но Тая была слишком поглощена тем, на что дала согласие, чтобы анализировать происходящее с Дареном.

— Пошли. В гостиной будет удобнее.

Глава 12

Сегодня Таисия будет спать под его защитой.

Эта мысль всепоглощающим теплом пронеслась по венам.

Дарен лично отнес бессознательную Таю к СЕБЕ в комнату и уложил в СВОЮ кровать. Ему было позарез важно знать, что она спит именно там. На том месте, где и он. И когда он придет в спальню пару часов спустя, то сможет притянуть девушку к себе, нежно прижать и втянуть в себя её неповторимый, выворачивающий наизнанку запах, делающей его слабым и влюбленным.

Дарен плеснул себе виски. Выпил. Повторил.

Голова сразу захмелела.

Процедура забрала много сил, как у него, так и у Таи. Когда девушка потеряла сознание, приводить в чувство он её не стал. Пусть отдохнет. Ей это необходимо.

Вспомнил её затравленные глаза, полные ужаса, и рука невольно потянулась к бутылке. Дарен одернул себя. Напиться, заглушить собственную боль — не выход. Чего он добьется, нажравшись в хлам? Притупит воспоминания, что терзали его? Вину, что внезапно нахлынула и отказывалась отступать?

Горькая усмешка искривила красивые черты лица мужчины.

Та, которая его предала, теперь вызывала у него, помимо одержимой влюбленности и дикой страсти, ещё и чувство вины. Как такое могло случиться? Оказалось, легко. Достаточно было только рассказать свою историю.

Дарен опустился на стул и сжал голову руками.

Три года его девочка находилась в аду. Терпела насилие от чужого мужчины и сражалась за свою жизнь, пытаясь выбраться из паутины, что сплели вокруг неё.

А он?..

Дарен привык всё анализировать и сейчас невольно погрузился в прошлое. В те дни, когда с него живьем сдирали кожу и пытали с особой жестокостью. К «особому» отделу особое отношение.

И он, и те, кто его пытали, знали — он выживет. Не подохнет от боли, не захлебнется в крови. Но они не знали другое — его сердце покрылось льдом, и вот оно стало очень ранимым.

Едва выдержало.

Справилось.

Что двигало его в те дни?