Свидетель

Скинув вещи прямо на пол, Тая поспешила сделать, как просил Дарен — лечь на матрас, который через мгновение жалобно прогнулся под нехилым весом мужчины.

В отличие от неё, Дарен разделся полностью.

— Я долгие месяцы мечтал, как зубами стяну с тебя трусики, — очередное признание едва ли не подбросило Таисию кверху, её глаза округлились, а дыхание снова оборвалось в груди. Казалось бы, за сегодняшний день сказано столько, что уже некуда, но Дарен продолжал шокировать её. — Бредил этим. Иногда закон о неприкосновенности девушек играет во вред. Мы, мужчины, чего только не нафантазируем, в какие крайности не пустимся.

— А мне всё время казалось, что я позволяла тебе слишком много, — Тая сама не заметила, как пошла на диалог. — Твои прикосновения… Мне опять же казалось, что если я не позволю тебе прикоснуться к себе, ты… взорвешься.

— Так и было, — глухо отозвался он, пожирая её обнаженное тело.

Синяки, ссадины. Выпирающие ребра.

И грудь с торчащими сосками, что просились потрогать их языком, покатать их, попробовать на вкус, втянуть в себя.

— Ты осуждал меня, да?

— Нет. Сходил с ума. Если бы осуждал — вел бы себя иначе. Если бы я думал, что ты можешь поддаться, пойти мне на уступки, я перестал бы тебя уважать и, поверь, разложил бы.

Он опустился рядом и положил руку на впалый живот.

— Ты очень худая, Таисия. Тебе надо поправиться хотя бы на пяток килограмм.

Она не успела ничего ответить — темноволосая голова Дарена начала опускаться к её груди. Тая закрыла глаза.

Будь, что будет.

— Помни о нашем договоре. Я хочу знать, если буду делать тебе больно или что-то, что ты не приемлешь.

Тая сильнее зажмурилась. Ей оставалось только гадать, какими мотивами он руководствуется.

— Я помню.

И тихо взмолилась, чтобы он больше ничего не говорил. Не надо… пусть привязка состоится, и сегодняшняя ночь закончится. Завтра будет новый день, утром многие события прошедшей ночи покажутся менее трагичными, не такими острыми и значимыми.

Горячие мужские губы обожгли грудь. Тая даже не поняла, что произошло, но по телу прошел электрический разряд, и девушка не сдержала вскрика, выгнув спину.

Тотчас Дарен оторвался от груди и обеспокоенно спросил:

— Тая?!

Его глаза потемнели, тело напряглось.

А Тая пыталась вдохнуть и никак не получалось. Она вцепилась пальцами в покрывало, не чувствуя, как ломаются короткие коготки.

— Кистан… Дарен… Дарен… Что это… Я…

— Тая! Черт возьми! Что случилось? Где больно? Где…

Его руки, чуть сдавливая, прошлись по её телу на предмет изучения того феномена, что мог вызвать столь странную реакцию.

Но Тая, сама того не замечая, схватила его руку и энергично закачала головой, отчего несколько темных прядей упали на лицо.

— Ничего не болит… Ничего…

Дарен замер. Нахмурился.

— Тогда в чем дело?

— В этом.

Она, действуя предельно осторожно, с выступившими от изумления на глаза слезами, потянула его руку на себя, уже положив на грудь и тихо выдохнув:

— Приласкай.

Продолжая хмуриться, Дарен выполнил, что она просила — осторожно сжал небольшую, упругую девичью грудь.

И снова та же реакция — тихий стон и желание непроизвольно выгнуть спину, стать более доступной для мужских прикосновений.

Дарен изменился в лице. Если бы Тая не пребывала в состоянии легкого шока, силясь разобрать, что с ней происходит, она бы непременно заметила странное поведение мужчины. Точнее, как такое же изумление, как и у неё, проскользнуло в его глазах, сменившееся мужским довольным блеском.

— Тая, маленькая… тихо… тихо… Сейчас ты всё поймешь…

— Дарен!

Она снова выгнулась, на этот раз уже стараясь не закрывать глаза.

С её телом творилось нечто невероятное. Оно пылало, словно в него впрыснули приличную дозу наркотика. Страх, что стал неизменным спутником Таи в отношении мужчин и занятий сексом, испарился, оставив после себя призрачную дымку. Более того, на его место пришло нечто другое, более сильное и пока абсолютно неизведанное. Нечто подобное, но куда в меньшем варианте Тая иногда испытывала в прошлом, когда Дарен прикасался к ней. И ничего, даже отдаленно напоминающего, не было с Аэрдом.

Тая бы хотела не сравнивать этих таких разных мужчин, но у неё не получалось.

Слишком свежа память, хранящая ощущения.

— Вот… вот так…

Тем временем пальцы Дарена продолжали творить невообразимое волшебство. Иначе Тая не могла охарактеризовать то, что с ней происходило. Внутри неё всё плавилось, всё бурлило и рвалось наружу, полностью подчиняя разум и тело, каждую клеточку, каждую мышцу. В какой-то момент ей даже начало казаться, что она чувствует, как кровь стремится по её венам. Сердцебиение усилилось до максимального предела.

И все эти ощущения были слабым отголоском того, что у неё творилось внизу живота и между ног. Вот, где нестерпимо пылало, причиняя новую, ранее не испытанную боль, что граничила с нарастающим удовольствием, с абсолютно новым чувством желания удовлетворить страсть.

— Что со мной, Дарен?

— Не понимаешь? — в голосе мужчины появились едва ли не мурлыкающие нотки. Тая была слишком поглощена собственными метаморфозами, чтобы заметить и эти изменения, которые, несомненно, её бы заинтриговали.