Свидетель Мертвых

– Кто-то из вас может еще что-нибудь добавить? – обратился я к певцам. – Все что угодно.

Артисты растерянно переглядывались и качали головами. Неожиданно кто-то из детей выпалил:

– Вам нужно спросить Матрону. Матрона знает все!

Я вопросительно взглянул на Пел-Тенхиора, и он объяснил:

– Это дама, которая руководит детским хором. – И он крикнул: – Дейвело! Вы нужны мне на сцене!

Вошла темнокожая женщина средних лет, довольно полная, с добрым лицом. Она спокойно выслушала новость и произнесла:

– Это ужасно.

Вмешался Пел-Тенхиор:

– Я должен продолжать репетицию. Дейвело, вы побеседуете с оталой Келехаром? Расскажите ему все, что знаете.

– А дети? – спросила Дейвело.

– Могут остаться на сцене, если будут сидеть тихо.

Дети захихикали; очевидно, они не боялись зычного голоса Пел-Тенхиора. Тем не менее они послушно расселись на равном расстоянии друг от друга, словно эта сцена была заранее отрепетирована.

Темнокожая женщина спустилась по доске не так стремительно, как Пел-Тенхиор, но вполне уверенно. Она поздоровалась со мной:

– Добрый день, отала.

Я поклонился в ответ.

– Меня зовут Дейвело Мейтано, – представилась она. – Я с радостью помогу вам, чем смогу, отала, но сначала давайте выйдем в фойе, иначе мы друг друга просто не услышим.

Как раз в этот момент Пел-Тенхиор крикнул:

– Так, начинаем арию Джелсу сначала! Хор Рабочих – со сцены, Хору Призраков остаться!

– Разумное предложение, – согласился я и последовал за меррем Мейтано по проходу между рядами к дверям. Когда мы вышли в фойе с красными стенами, похожее на пещеру, она начала:

– На самом деле, отала, я не знаю, смогу ли быть полезной. Я не была близкой подругой мин Шелсин.

– Понимаю. Но я надеюсь, вы сможете рассказать мне больше о том… – Я замолчал, подбирая слова. – О том, как она уживалась с другими.

Это понятие – связи, которые живые создавали с окружающими, – было противоположно концепции статан, но у него не было собственного названия. Изучая эти взаимоотношения, можно было многое узнать об умершем. Чем больше я выведывал об Арвене’ан Шелсин, чем больше связей мне удавалось нащупать, тем выше была вероятность того, что я обнаружу ее связь с убийцей.

Меррем Мейтано, казалось, поняла, что я имел в виду. Она сразу же ответила:

– Мин Шелсин была вздорной девицей. С ее точки зрения, все всегда было плохо. Ее партии были слишком короткими; партнеров по роли она считала недостаточно талантливыми; ее костюмы были убогими и плохо пошитыми… – Дама покачала головой. – Если бы не прекрасный голос, ее уже двадцать раз выгнали бы из труппы. То’ино, которая теперь исполняет ее партии, девушка трудолюбивая и непривередливая, но ей далеко до мин Шелсин. Только Оторо Вакреджарад могла с ней сравниться, но мин Вакреджарад даже не надеялась получить ведущую партию до тех пор, пока мер Пел-Тенхиор не написал «Джелсу».

– Почему же?

– Мер Пел-Тенхиор сочинил оперу для эльфийского театра с главной героиней – гоблином, – пояснила меррем Мейтано. – Такого до него еще никто не делал. Он создал это произведение для мин Вакреджарад, хотя сам никогда в этом не признается.

– И мин Шелсин расстроилась?

– Мин Шелсин рассвирепела, – спокойно поправила меня женщина. – Тамо правду сказала: если бы убили Оторо, найти убийцу не составило бы труда. Мин Шелсин сделалась еще более придирчивой, чем обычно, пыталась заставить мера Пел-Тенхиора расширить ее партию. Они ужасно ссорились и кричали друг на друга прямо здесь, в зрительном зале, на глазах у всех. Мне кажется, это неблагоприятно действовало на детей.

– Да, – согласился я. А мысленно задал себе вопрос: неужели я только что обнаружил новый мотив для убийства Арвене’ан Шелсин?

– Она доводила до слез дам из костюмерной – не желала надевать костюмы. Ей не хотелось выступать в одежде работницы.

– Тусклые цвета, много заплат, неподходящий размер?

– Верно. Но эти платья гораздо лучше тех, что были у меня в детстве.

– Мой первый приход находился в Лохайсо, – сказал я, и она кивнула. Мы поняли друг друга без слов.

– Но мин Шелсин невозможно было угодить. Она угрожала пойти к маркизу Парджаделю, нашему спонсору, и сказать ему, что мер Пел-Тенхиор погубит Алую Оперу. Что ему следует запретить ставить «Джелсу»… И прочее. Она наговорила меру Пел-Тенхиору кучу гадостей, но он только посмеялся над ней. А мин Шелсин поклялась, что пойдет к маркизу.

– И чем это кончилось?

– Не знаю. Мер Пел-Тенхиор сказал, что она может жаловаться сколько угодно, потому что маркиз уже знает все о «Джелсу». Наш режиссер не настолько глуп, чтобы ставить подобную оперу без одобрения покровителя театра. Но мин Шелсин все равно хотела насолить ему. Такая уж она была.

– У нее были друзья вне Оперы?

– У нее не было на это времени. Все наши артисты очень заняты. Вы же знаете, что они репетируют одновременно четыре спектакля.

Я не знал.

– Четыре?