Свидетель, не увидевший свет

Судмедэксперт Волгин в это время сидел в машине, переговариваясь с коллегами по отделу полиции «Тропарево-Никулино», и, в соответствии с выработавшимся за годы благодаря профессии цинизмом, рассказывал очередной анекдот.

– Кто – я? – удивленно переспросил Панов.

– А кто – я, что ли? – разозлился Метелицын.

– Так, товарищ капитан… – поежился сержант. – Вода-то холодная. Начало апреля все-таки…

– Что, насморк боишься схватить? Ничего, вот тебя сразу врач и подлечит на месте! – кивнул Метелицын на Волгина.

– Может, ее багром каким-нибудь подцепить, а? – с надеждой предложил сержант.

– Слушай, Панов! – разозлился Метелицын. – Не полезешь, тебя точно Волгин осмотрит! Только уже в морге у себя, куда я тебя отправлю, если ты не прекратишь свои бредни нести! Ну, что стоишь? Иди давай!

Панов неуверенно подошел к берегу, нагнулся, пощупал воду рукой и сразу отдернул ее.

– Как огнем обожгло, – пожаловался он, обернувшись на Метелицына и надеясь, что тот все-таки согласится подцепить тело девушки каким-нибудь подручным инструментом, но следователь сверлил его неумолимым взглядом.

С берега тело точно было не достать, однозначно надо лезть в воду. А кому, как не ему, сержанту Панову? Не офицерам же! Понятно, не царское это дело! Заранее ежась, Панов ступил одной ногой в пруд. Холодная вода сразу затекла в ботинки, намочила носки, ногу тут же заломило. Выдохнув, Панов опустил в пруд вторую ногу…

Сержанту Панову было двадцать три года. Он пришел работать в полицию три месяца назад, когда, помыкавшись после армии по курьерским службам и фастфудам, отчаялся найти хорошую работу с достойным заработком, позволявшим не просто выживать, а нормально жить. Зарплата в полиции, в роте ППС, такой возможности тоже не давала, зато давала дополнительные способы заработка, которые Панов отчаянно пытался использовать: от мзды с бабулек, торгующих возле перехода пирожками, до стрясывания денег с родителей подростков, попавшихся с какими-то мелкими правонарушениями. Спустя два месяца Панова «повысили»: взяли в отдел ОВД «Тропарево-Никулино» опером. На деле здесь оказалось еще хуже: при возросшем на четыреста рублей окладе он лишился возможности калымить на старушках и вьетнамцах, зато на выездах ему приходилось выполнять самую грязную работу. Как, например, сегодня – вылавливать тело девушки из ледяной воды Никулинского пруда.

Панов, зажмурившись, обреченно сделал несколько шагов, стараясь не замечать отвратительного ощущения, когда вода поднялась выше колен. Передвигаться было тяжело, а тело, с берега казавшееся совсем рядом, словно постоянно отдалялось. Наконец Панову удалось ухватить его за что-то скользкое, и он потянул на себя. Это оказался острый носок сапога. Он начал медленно тянуть девушку к берегу, отступая маленькими шагами.

– Волгин! – крикнул Метелицын. – Сюда давай!

Когда сержант подтащил тело к берегу, судмедэксперт и следователь подошли ближе и, наклонившись, все вместе вытянули его.

– Тянем-потянем – втянули репку, – усмехнувшись, прокомментировал Волгин, вытирая руки тонким платком.

Панов, тяжело дыша, выпрямился. Брюки его были насквозь мокрыми выше колен, и сержанта уже начинала колотить дрожь.

– В машину беги, – распорядился Метелицын. – Переодевайся.

Панова не надо было уговаривать, он быстро пошел к машине, и при каждом его шаге из ботинок выливалась вода.

– Ну что, нам можно теперь идти? – переминаясь с ноги на ногу, спросил пожилой мужчина, державший на поводке крупную овчарку. Собака вела себя смирно, однако, когда девушку вытащили из пруда на берег, стала рваться с поводка и громко залаяла. Хозяин пытался ее успокоить, сдерживая поводок и повторяя: «Фу, Лорд, фу!»

Всего полтора часа назад Николай Павлович Говорухин гулял со своим любимым псом в парке Школьников, как и всегда по утрам за последние четыре года – с тех пор, как Лорд появился в его доме. Прогулки эти происходили практически одинаково: три-четыре круга по парку с короткими остановками и одной подольше, как раз вот тут, возле пруда, стоять возле которого нравилось им обоим – и хозяину, и псу. Потом домой, где каждого из них ждал свой завтрак, заботливо приготовленный Валентиной Васильевной, женой Николая Павловича. Сама она прогулок с Лордом никогда не совершала по причине развивающегося артрита, мешавшего ей не только выходить из дома, но и подбирать удобную обувь, поэтому Николай Павлович и Лорд гуляли вдвоем. Но приготовление еды было святой обязанностью Валентины Васильевны, так что по возвращении хозяина всегда ждали горячие оладьи или блинчики с вареньем, а его питомца – огромная миска супа с пельменями, а если у хозяйки было совсем хорошее самочувствие, так и бульон с куриными потрохами.