Свидетелей не оставлять

И началось! Оперативники прогоняли по адресному бюро фамилии, искали в компьютерных базах данных клички, отрабатывали адреса. Чтобы удачно провести операцию, нужна была большая подготовительная работа. Андреев Барабановых в городе было сорок шесть. Вскоре из всех них на подозрении остался один. В адресном бюро был его старый адрес. В военкомате удалось узнать новый. Личность Снайпера была установлена… Его приятель Матросов, оказывается, уже был в картотеке как один из новых группировщиков… Где живет Йошка, установить не удалось, но было известно, в каких местах он вертится… О Гусявине имелись полные данные в информцентре, кроме его нового адреса. Знали, что он живет с библиотекаршей из областной библиотеки, некой Галиной. Значит, проблема с адресом отпала.

Ларин и Норгулин сидели в кабинете, слушая сообщения. Через несколько часов предварительный этап был завершен.

– Раскладка есть, – сказал Ларин. – Нужно выставить пять квартир и три кабака. Я попросил еще две группы ОМОНа – для подстраховки работы по кабакам. Когда начинаем?

– Не раньше восьми вечера, когда у бандюков самая гульба пойдет.

– Годится.

– Нужно разведку подослать, только пускай не слишком светятся, – сказал Норгулин.

– Разбиваем оперативников на группы, назначаем старших. Ох, тряхнем мы сегодня стариной, Паш! – Ларин потер руки…

* * *

Квартира находилась на третьем этаже. Трое собровцев и оперативник стояли по обе стороны двери. Бойцы походили на рыцарей – тяжелые бронежилеты, каски «Сфера» с пуленепробиваемым забралом, металлические щиты. У них имелось все, что необходимо для штурма квартиры при активном огневом сопротивлении объекта. Собровцы отличались от обычных оперативников тем, что они ничего не делали на авось и всегда были готовы к самому худшему варианту развития событий. Поэтому в отделе за два года работы не было ни одной потери, не пострадал ни один из освобождаемых заложников, и почти никому из бандитов не удавалось от них уйти. Такое вряд ли было возможно, если бы подобные операции проводились обычными сотрудниками.

– Высаживаем? – спросил собровец, кивнув на дверь.

– Сами откроют. – Оперативник нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – послышался женский голос.

– Это из РЭУ. Нам нужна Галина Ивановна Степанцова.

– Слушаю.

– Мы распределяем материальную помощь малоимущим от районной администрации. Тыща рубликов. Надо ведомость закрывать. Откройте.

Замок щелкнул.

– Пошли, – кивнул собровец, рванулся в квартиру и прижал к стене хозяйку.

Отброшенная к стене Галя, увидев перед собой космический шлем, упала в обморок, не проронив ни слова.

Гусявина опрокинули на пол вместе с любимым креслом, в котором он сидел. Он уткнулся лицом в ковер, слыша, как защелкиваются на его руках браслеты. На некоторое время он потерял дар речи. Английское пиво выплеснулось из упавшей на пол фарфоровой кружки, осетрину растоптали тяжелые собровские башмаки.

– Где ствол? – Собровец уперся коленом в спину Гусявина.

– Нет ствола!

– Смотри, душегубина, если сам найду – хуже будет.

Галину перенесли на диван и брызнули ей в лицо водой.

– Что здесь творится? – выдавила она, придя в себя.

– Милиция. – Оперативник продемонстрировал бумажку с печатью. – С санкции прокурора у вас будет произведен обыск.

– Этого не может быть. Мы ничего не делали.

– Кем вам приходится господин Гусявин?

– Он… – Галина не могла ответить на этот в лоб поставленный вопрос. – Он мой любимый человек.

– Ваш любимый человек задержан за совершение ряда тяжких преступлений – бандитизм, убийства… Слышишь, Сявый?

– Ерунда, – прошептал Гусявин.

– Этого не может быть! – воскликнула Галина.

– Может, Галина Ивановна. – Оперативник посмотрел на нее с жалостью. – Где вы вообще откопали это чудо?

– Вы ошибаетесь, – твердила она, – он не мог сделать ничего плохого.

– Мог. Переквалифицировался из мошенника в бандита. Ныне такое сплошь и рядом.

– Он не мог, – упрямо твердила Галина. – Я ему верю…

Галя окаменела на стуле, пока сотрудники РУОПа в присутствии понятых обыскивали квартиру. Ни орудий преступления, ни нажитых противоправным путем ценностей, ни вещественных доказательств, ни предметов, изъятых из гражданского оборота, – ничего такого, что предлагается добровольно выдать перед началом обыска, найдено не было.

– Вставай, Сявый. – Оперуполномоченный похлопал его по плечу.

– Я не хочу! – неожиданно сорвался Гусявин и всхлипнул. – Но почему… Почему все так погано? Я не хочу…

– Пошли, Ленька Пантелеев провинциального разлива.

Сявого подняли. Он начал вырываться и упираться, но, получив удар кулаком в спину, пулей вылетел в коридор.

– Нет! – Галя вскочила. – Не бейте его!

– Никто и не бьет.

– Славочка, я верю в тебя! Это ошибка! – Она кинулась за Гусявиным, но ее удержал боец СОБРа. – Я всегда верила в тебя. И верю…

– Да заткнись, шизичка недоделанная! – зло прошипел Гусявин, обернувшись к ней.

Галя застыла, открыв рот.

– Извини, Галя… Принеси теплого белья, хавки и курева.

Она кивнула:

– Принесу.

Она стояла, прислонившись к стене. Со стуком хлопнула дверь. Она вздрогнула и присела на корточки, закусив руку и постанывая, как от боли.

* * *