Свидетели Чистилища

– По-разному все думают, – начал я, стараясь говорить рассудительно. – Одни считают, что есть какой-то древний разлом в излучине Нерской, и оттуда идет исцеляющая сила земли. – Я увидел, как сморщился Оскар, и заторопился: – На самом деле, конечно, не в исцеляющей силе причина. Вы ведь наверняка знаете, отчего в небе возникает северное сияние? Магнитное поле Земли не пропускает к поверхности солнечную радиацию, и в районе полюсов при определенных условиях возникает люминесценция верхних слоев атмосферы из-за взаимодействия поля и заряженных частиц солнечного ветра. Вот и Нерский разлом может являться своеобразной магнитной аномалией и обладать свойствами, сходными со свойствами магнитосферы планеты. Ну, то есть это такая чисто природная аномалия, которая образует защитный купол над ограниченным пространством. Во время ядерного удара купол не сумел поглотить весь поток излучения, местность оказалась зараженной, но гораздо меньше, чем окрестности. Потому и в норму там фон пришел быстрее, чем в округе. Другие жители считают, будто влияет склад удобрений, который располагается там же, неподалеку, возле бывшего скотного двора. Типа, удобрения испаряются, и эти испарения нейтрализуют заряженные частички – в пылинках, в микроскопических капельках воды. Этакая химобработка получается. Ну, как сталкеры обрабатывают после выхода на поверхность свои костюмы и принесенные снаружи предметы. А потом, когда уже «обеззараженная» пыль вместе с дождем выпадает на землю, нейтрализуется и почва, и зараженные объекты… «Свидетели Чистилища» утверждают, что радиацию заземляет колокольня, но это совсем бредовая идея… Ну и еще есть версия о Чуде Божьем. Вроде кто-то из стариков говорил, что икона Николая Чудотворца в этом монастыре хранится. Типа, если иконы исцеляют людей, почему бы им не исцелить землю? Хотя бы ее небольшую часть?

– Интересная мысль, – без малейших эмоций, прежним тоном отозвался Оскар. – Только ведь иконы помогают тем, кто верит в их чудодейственную силу. Сложно представить себе верующую природу. – Он помолчал. – А напомни-ка мне, Кир, почему в общине все считают тебя недоумком? Вроде излагаешь ты складно, при этом явно понимаешь, о чем ведешь речь. Вон, про магнитные полюса знаешь, про химическую нейтрализацию заряда в частицах. И пусть эти теории не менее фантастичны, чем версия с колокольней, однако ты… Ну не производишь ты впечатления умственно отсталого. Но ведь дыма без огня не бывает? Что же с тобой не так?

Кажется, сработало. Он мною заинтересовался! Вот только как вести беседу дальше на том же уровне? Да и будет ли это «дальше»?

– Не хочешь отвечать? Понимаю. Люди странные, им свойственно навешивать подчас нелепые ярлыки на тех, кто хоть сколь-нибудь отличается от них самих. Ну что ж, раз уж у меня появилась возможность пообщаться с новым здравомыслящим собеседником, я задам тебе еще один вопрос. Куда менее конкретный и более, я бы сказал, философский. Как ты думаешь… Лично ты, а не брат и не соседи по пещере! Вот случилась беда, на долю человечества выпали кошмарные испытания – и я сейчас говорю о вполне реальных испытаниях, а не в метафизическом смысле, не с точки зрения религиозных конфессий. Каким станет человек после всего этого ужаса? Выживет ли человеческая цивилизация, социум как таковой? Или нам на смену должны прийти другие существа? Более приспособленные к текущим условиям?

В голове крутилось словосочетание «мыслящий тростник». Наверное, потому что Жорка неоднократно при мне это произносил, когда его выбешивал своей тупостью кто-нибудь из нашего Могильника. «Господь, – говорил тогда Жорка, возводя очи к каменному потолку, – жги! Эти обормоты неисправимы! В следующий раз попробуй мыслящий тростник!»

Оскар ждал. И только мне вроде бы удалось сформулировать фразу, как сквозняком принесло вытягивающий всю душу запах колбасы. И хрен с ней, что «синтетическая»! Жрать от этого знания меньше не хочется!

– Мыслящая колбаса, – непроизвольно вырвалось у меня. Я испуганно посмотрел на Босса.

Тот пару секунд таращил на меня свои зенки и вид при этом имел натурально ошалелый, а затем расхохотался. Хохотал он долго, с удовольствием, с подвываниями и брызжущими из глаз слезами.

– Как это точно подмечено, – отсмеявшись, проговорил Оскар, и голос его все еще подрагивал от мощного выплеска эмоций, – как тонко! Ладно, Кир, ступай, у меня еще куча дел. Было очень приятно с тобой пообщаться. Надеюсь, это не в последний раз.

Вот и все? «Ступай»?

– Простите, Оскар, но как же все-таки быть с Жорой?

– За это не переживай. Полагаю, он может быть лишь в одном месте. И я уверен, что с ним все в порядке. Но чтобы вернуть его, мне необходимо кое-что проверить. Я сообщу тебе… скажем, завтра утром. Нет, скорее, днем. Илья! – крикнул он в сторону закрытой двери и, едва помощник возник на пороге, распорядился: – Проводи гостя.