Свидетели самоизоляции

Омар Сулейман-оглы Мамедов поселился в нашем доме не так давно. И въехал очень тихо: ни к кому не зашел, ни с кем не познакомился, ни с председателем ТСЖ, ни с соседями – вообще ни с кем. Просто купил квартиру. И по утрам в лифте стал появляться черноволосый мужчина, а на детской площадке – пышнотелая брюнетка, зачем-то крашеная в желтую блондинку. На детской площадке она выгуливала двух совершенно одинаковых девочек. Соседей Мамедовы подчеркнуто игнорировали, даже не здоровались, между собой общались на своем языке, если к ним обращались – старательно морщили лбы, демонстративно «вспоминая», «кьяк этьо бьюдит пьо-рюсськи», – и постепенно стали неинтересным пятном на картине: вроде они есть, а вроде и черт бы с ними. При этом держался Сулейман-оглы настолько особняком, что поначалу даже решил не платить установленные ТСЖ взносы, о чем и сообщил явившемуся с напоминанием Сверчкову. Сверчков доложил о неудаче Розе Ефимовне, после чего Великая отправилась на непростые переговоры лично и компромисс был достигнут. Не знаю, какие аргументы использовала Роза Ефимовна, но Мамедов осознал преимущества коллективного домовладения и стал честным членом ТСЖ. Во всяком случае, честным с финансовой точки зрения.

Что же касается Сверчкова, то виду он не показал, однако обиду затаил. И целый год готовился расплатиться за оскорбление.

В самом начале пандемии, то есть еще в середине марта, Мамедов увез семью, а вернувшись, зажил полноценной жизнью обретшего свободу мужа. Каждый вечер возвращался домой с девушкой, иногда нанимал профессионалок – их трудно с кем-то спутать, иногда приводил честных женщин. Скорее всего, подчиненных. А официальное начало самоизоляции и связанную с ним речь президента Сулейман-оглы ознаменовал шумной вечеринкой, результатом которой стали намертво забитый мусоропровод, горы отбросов на этаже, смешанные с прокисшей рвотной массой, и твердое обещание Великой в следующий раз вызвать полицию. Однако свобода вскружила горному орлу голову, и на увещевания Розы Ефимовны он должного внимания не обратил. Как и на просьбы соседей вести себя потише, на которые господин Мамедов изволили ответить рассеянно, заострив внимание на том факте, что его личные дела, равно как и его личные гости, соседей не касаются. Тем более таких «пальцем деланных» активистов, как всякие давно всем надоевшие деды. Как вы понимаете, возглавлял возмущенных соседей неугомонный Сверчков, и камешек насчет «дедов» был в его огород.

Свои мысли о заместителе председателя ТСЖ Сулейман-оглы изложил в присутствии как минимум десяти свидетелей, и когда закончил, мне даже стало его немного жаль. Немного и недолго. Предупреждать Мамедова о том, что нельзя дважды попрыгать на гремучей змее и ничего не получить в ответ, я не стал. Во-первых, потому что искренне считаю, что блевать на этаже позволительно впервые напившемуся подростку и безнравственно для разменявшего пятый десяток обладателя мужских штанов. Во-вторых, мне было интересно, чем ответит Сверчков, и надо сказать, на этот раз Егор Федорович меня не разочаровал.

Полагаю, Мамедов все-таки сообразил, что перегнул палку, потому что на какое-то время статус-кво был восстановлен: Сулейман-оглы привычно водил женщин, но вел себя тихо. Соседи и Роза Ефимовна молчали. Все ждали, когда Мамедов сорвется в следующий раз, и случай не заставил себя ждать. Через неделю после очередной оргии в квартире вновь появилась веселая компания, а взволнованным соседям Сулейман-оглы сообщил, что собирается «отпраздновать день рождения брата». Брат и другие родственники наличествовали. Праздновали они в том самом формате, в каком встречали самоизоляцию: с воплями, громкой музыкой и оккупацией всех общественных зон этажа. К полуночи приехала полиция, веселье прекратилось, праздник оказался скомкан, и взбешенный Мамедов долго орал, что соседи обязательно пожалеют.

Не пожалели.

Потому что на следующий день выяснилось, что злопамятный Сверчков тщательно фиксировал всех спутниц Сулеймана-оглы, что было абсолютно нетрудно, если есть доступ к охранным видеокамерам. За две недели самоизоляции Егор Федорович накопил великолепную коллекцию изображений Мамедова с разнообразными женщинами и через популярный мессенджер переслал фотографии супруге Сулеймана-оглы, сопроводив их точно выверенными комментариями.

Собственно, за эту выходку Сверчкова и планировали убивать.