Свидетельница Гора

Молодой человек, подхватив поводок, подтянул её к себе почти вплотную, и заглянул ей в глаза.

— У тебя неплохо получилось служить мне в быстром использовании, — похвалил он. — Немного позже мы посмотрим, как Ты справишься с обслуживанием в течение ана непрерывно.

— Я ничего не знаю об этом! — с тревогой в голосе призналась девушка. — Меня же не дрессировали для любви!

— Ничего страшного, — усмехнулся Генри. — Я буду дрессировать тебя согласно своим вкусам.

— Обучение под плетью, — прошептала Констанция, вздрогнув всем телом.

— Такие как Ты во время обучения всегда находятся под угрозой плети, — пожал он плечами.

— Это хорошо, — кивнула рабыня.

Мне сразу вспомнилось, впрочем, как, несомненно, и самой Констанции тоже, его замечание, сделанное ещё при их знакомстве, о том, что она нуждалась в обучении под плетью. Кажется, теперь этот недостаток будет ей припомнен. Можно было не сомневаться, что Генри не преминет уделить этому моменту особое внимание.

Девушка медленно придвинулась ещё ближе к своему хозяину. Теперь она почти касалась мужчины своим обнажённым телом, пытаясь заглянуть в его глаза.

— И на кого, я буду обучаться? — полюбопытствовала она.

— На рабыню для удовольствий, конечно, — ответил её владелец.

— Да как Вы смеете? — игриво возмутилась девушка. — Неужели Вы посмеете сделать это с той, кто прежде была Леди Констанцией из Беснита?

— Конечно, — кивнул он, принимая её игру. — И обязательно.

— И почему же? — поинтересовалась рабыня.

— По той простой причине, что я хочу видеть тебя такой, — пожал плечами Генри.

— Вы — животное, — улыбнулась Констанция-Тута.

— Я — мужчина, — поправил её он.

— А что насчёт моего желания в этом вопросе? — уточнила девушка.

— Оно не имеет никакого влияния на эти вопросы, — усмехнулся мужчина. — Ты — рабыня. Твоё желание не имеет ценности, оно — ничто.

И это было верно. Желание рабыни не учитывается. Желание господина — всё, желание рабыни — ничто.

— Но получится ли из меня хорошая рабыня для удовольствий? — спросила Констанция.

— Я проконтролирую, — пообещал её хозяин. — Так что Ты станешь не просто хорошей рабыней для удовольствий, а превосходной, уж можешь мне поверить.

— Понимаю, — прошептала она. — Значит, Вы были абсолютно серьезны, говоря это, я, в прошлом Леди Констанция из Беснита, стану рабыней для удовольствий, а Вы, мой господин, будете дрессировать меня быть таковой.

— Именно так, — кивнул мужчина.

— Понимаю.

— А Ты усомнилась в этом? — осведомился Генри.

— Нет, — улыбнулась девушка.

— Или это не тот вид обучения, которого тебе бы хотелось?

— Это — тот вид обучения, которого я прошу! — внезапно заявила Констанция, искренне и восхищённо, и в следующий момент была сдавлена в объятиях своего господина.

Конечно, я уже давно поняла, что, то что жило в Леди Констанции из Беснита, было не просто рабыней, но рабыней для удовольствий. Мне почти сразу стало очевидно, что она отчаянно хотела, можно сказать жаждала отдать себя этому таинственному гостю Трева, отдать в самом прекрасном и полном смысле этого слова, в котором только женщина может отдать себя мужчине, стать его горячей, преданной и беспомощной рабыней для его удовольствия.

Наконец, мужчина неохотно разжал руки, и от меня не укрылось то, какое усилие пришлось приложить ему, чтобы сделать это.

— Позже, позже, — пробормотал он. — Нам надо уходить отсюда. Нам ещё следует уделить внимание к кое-каким формальностям. И присоединиться к другим представителям нашего дома.

— Господин! — разочарованно протянула Констанция.

— На первом же привале тебя и других рабынь запрут в клетки. Но потом тебя выпустят, приведут и посадят на цепь прикованную к столбу в моей палатке, — пообещал молодой человек.

— И как же мне дожить до того времени? — обиженно спросила девушка.

— На воде и горстке рабской каши, — пошутил он.

— Да, мой господин, — вздохнула его рабыня.

Затем Генри отступил от неё на пару шагов, сбросив с руки пару витков поводка, дав, таким образом, ему необходимую слабину, и уточнил:

— Ты готова к тому, что тебя поведут на поводке?

Констанция бросила недвусмысленный взгляд в сторону кучи ткани, ещё недавно бывшей её платьем. Конечно, из этого тряпья можно было изобразить что-то похожее на то что она носила ранее, во время наших выходов в город. Там даже имелась вуаль, достаточно большая, чтобы её можно было обернуть вокруг её тела!

— У тебя уже есть ошейник, — намекнул Генри, перехватив её взгляд.

— Господин! — попыталась протестовать рабыня.

— Но Ты же не думаешь, что я лишу свой дом этого триумфа, — пожал плечами её хозяин, натягивая поводок.

Констанция, едва почувствовав натяжение на ошейнике поводка, послушно, как я её учила, выпрямила спину и, отвечая на его первый вопрос, сказала:

— Да, Господин, я готова идти за вами на поводке!

Генри кивнул и, отвернувшись, зашагал к двери. Рабыня, торопливо семеня, последовала за ним.

— Господин! — окликнула она его, не пройдя и нескольких шагов.

Молодой человек остановился и, повернувшись к ней лицом, вопросительно посмотрел на неё.