Свидетельница Гора

Впрочем, мгновением спустя, Генри сам направился ко мне, позволив своей невольнице двигаться впереди себя. Хозяин подземелий, стоявший около меня, тут же набросил капюшон своего плащ на голову и отвернулся, по-видимому, не желая лишний раз выставлять напоказ своё лицо.

Констанция, едва подойдя, опустилась на колени передо мной, стоявшей в той же позе, наклонилась ко мне и радостно затараторила:

— Это — он, Дженис! Ты представляешь! Я — рабыня! Я — его рабыня! Я такая счастливая! Я настолько счастливая! Я люблю тебя, Дженис!

Я обняла её и, поцеловав, сказала:

— Я счастлива за тебя! За вас обоих. Я тоже тебя люблю!

Затем Констанция склонила голову, и поцеловала ноги надзирателя, стоявшего рядом со мной.

— Спасибо, Господин, — всхлипнула она. — Спасибо вам за всё!

Но тот не ответил, так и оставшись стоять вполоборота, придерживая края своего капюшона, скрывавшего его лицо.

Через мгновение моя бывшая подопечная была вынуждена подняться на ноги. Генри натянул поводок и повёл её прочь от нас, к её новой жизни. Уже перед самой дверью она, обернувшись через плечо, бросила на меня прощальный взгляд и крикнула:

— Я люблю тебя!

— Я люблю тебя! — крикнула я в ответ в тот самый момент, когда её хозяин вывел свою голую и связанную рабыню из зала суда.

Уже через мгновение из-за двери донёсся гул небольшой толпы и насмешливые возгласы. Похоже, там собрались те, кто должен был засвидетельствовать порабощение Леди Констанции и составить ей компанию по дороге к посадочной площадке. Можно предположить, что её будет сопровождать целая процессия, и возможно даже, в течение всего пути выкрикивать оскорбления, стегать стрекалами и оплёвывать. Так, по крайней мере, мне казалось, должны были поступить представители дома Уильяма из Харфакса.

Правда, я не оставляла надежды, что её владелец, по крайней мере, до некоторой степени мог бы защитить свою собственность, проследив за тем, чтобы толпа не выходила за рамки приличий, общепринятых для таких ситуаций, например, что не позволив им покалечить её, сломать руку или ногу. Конечно, рано или поздно, достигнув зоны вылета, она должна оказаться в относительной безопасности. Там её закуют в цепи, наденут рабский капюшон и, усадив в тарновую корзину, возможно, вместе с другими рабынями, привяжут для полёта.

Вскоре после того, как Генри из дома Уильяма из Харфакса, покинул зал вместе со своей рабыней, открылась боковая дверь, из которой появился всё тот же судейский клерк. Едва тот вошёл, хозяин подземелий покинул место рядом со мной и заковылял к столу клерка. Там двое мужчин сначала перекинулись парой слов, а затем надзиратель подписал несколько документов, часть из которых остались на столе у клерка, а часть Тарск забрал себе. Покончив с формальностями, клерк повернулся к двери и крикнул:

— Введите свободную женщину!

Два стражника тут же вошли в зал, ведя, зажатую между ними женщину в одеждах сокрытия и с лицом спрятанным под вуалью. Однако при ходьбе кромка подола позволяла заметить, что шла она босиком, как и то, что у неё были очень аккуратные лодыжки. Мне сразу стало интересно, была ли она привлекательна под своими одеждами. Тем временем хозяин подземелий, проковыляв через весь зал к входной двери, выглянул наружу и позвал в зала суда двух охранников из подземелий, а потом, вернувшись к столу, махнул рукой мне, давая понять, что я должна приблизиться к нему. Я быстренько встала и, торопливо просеменив через зал, опустилась на колени около него. Краем глаза я заметила, каким нетерпимым и презрительным взглядом наградила меня женщина в одеждах сокрытия, в тот момент, когда я прошла мимо неё. Впрочем, для меня то, что такие, как она ненавидят и презирают таких как я, давно не было секретом. Я просто постаралась не встречаться с ней взглядом.

— Это — Леди Айлин из Венны, — представил женщину клерк.

Хозяин подземелий, лицо которого по-прежнему оставалось скрыто под тёмным капюшоном, слегка склонил голову.

— Где я? — раздражённо спросила Леди. — Что я здесь делаю?

Хозяин подземелий подошёл к ней сзади и, одну за другой оттянул её руки назад. Раздались два металлических щелчка.

— Я в наручниках! — возмущённо воскликнула женщина. — Как смеете вы надевать на меня такие вещи! Снимите их немедленно!

Тем временем хозяин подземелий обошёл вокруг неё и, встав спереди, посмотрел вниз, на её ноги.

— Одна туфля, — послышался из-под капюшона его хриплый голос, явно адресованный к клерку, хотя он и не отвернулся от свободной женщины, — использовалась, чтобы убедить её дом в том, что она находится в наших руках. Другая находится в отдаленном городе, где будут проводиться переговоры, для того чтобы можно было удостовериться в подлинности наших посредников, владеющих второй туфлей. Посчиталось, что при таких обстоятельствах чулки ей не потребуются.