Свидетельница Гора

— Просто в этот раз продана будешь не только Ты, Дженис, — продолжил офицер, — а все подземные рабыни, которые служили там в последнее время. Даже Фина, в некотором смысле, будет продана, выкуплена у города, но я проконтролирую, чтобы она перешла в распоряжение нашего хозяина подземелий. Она станет прекрасным подарком для него. По крайней мере я на это надеюсь.

— А что же с остальными нами? — полюбопытствовала я.

— Вас распродадут в разных городах, — снизошел он до ответа. — Разбросают друг от друга подальше, а бумаги изменят. Вы исчезнете унесенные на девяти ветрах. Не будет никакой возможности отследить вас.

— Понимаю, — проговорила я.

Конечно, ведь мы видели слишком много, и слишком много знали, а я, несомненно, больше всех остальных. Если бы миссия тех людей в черных туниках, что пришли в подземелья, завершилась успешно, то, у меня было немного сомнений в том, что нам всем, скорее всего, просто перерезали бы горло, причем это коснулось бы всех, даже тех женщин, которые вообще не понимали сложившейся ситуации. Эти мужчины были обучены убивать свои цели не задумываясь, не больше, чем иной задумывается и срубленном дереве.

— Ни одна из вас, конечно, не будет продана открыто, — добавил Теренс из Трева. — Мы не будем рисковать этим. Продажи будут осторожными и частными. Это будут продажи пурпурной палатки.

— О-о, — удивленно протянула я. — Это — большая честь, Господин.

— Что поделать, — усмехнулся офицер, — вы все — товар высшего качества.

— Спасибо, Господин, — поблагодарила я.

— И смотри у меня, — погрозил он мне пальцем, — чтоб твое выступление в палатке не разочаровало агента покупателя.

— Да, Господин, — пообещала я шепотом.

— Ты можешь встать, — разрешил он, наконец.

И я поднялась на ноги, тут же обхватив себя руками. Ночной горный воздух был холоден сам по себе, а здесь на открытой всем ветрам башне было особенно зябко. Мужчина подошел к парапету и уставился на маячившие вдали в предрассветных сумерках вершины гор.

— Это все из-за того заключенного? — спросила я. — Того крестьянина, ведь так, Господин?

— Он умер там, — кивнул Теренс, — в горах.

— Но Вы же этого не знаете, — заметила я.

— Ни один человек не сможет выжить там в одиночку, — сказал он.

— Быть может, некоторые люди, все же смогут, Господин, — предположила я.

— Да, — не стал отрицать капитан, — возможно, кому-то это по плечу. И да, моя хорошенькая Земная рабыня, моя прекрасная гореанская рабская девка, это действительно имеет отношение к тому крестьянину. Все это имеет отношение к нему.

— Может нам пора возвратиться в ваши покои? — поинтересовалась я. — Ведь я должна еще успеть подогреть вино для вас.

— Пожалуй Ты права, — улыбнулся он.

— Скоро рассвет, — вздохнула я.

— Я буду скучать по тебе, — внезапно признался Теренс.

— И я тоже буду скучать по вам, Господин, — сказала я.

— Здесь у нас больше дел не осталось, — заметил мужчина, повернулся и направился к лестнице ведущей вниз, а я покорно последовала за ним.

Уже спустившись на улицу, мы встретили наряд стражи и выслушали доклад капрала о том, что в Треве все спокойно. Однако у меня уже не было особой уверенности в этом. Одно я знала наверняка, на верхней платформе этой башни, этим неприветливым холодным утром, когда предрассветная серость только-только начала очерчивать вершины далеких пиков, на моих глазах решался вопрос чести.

Глава 41

Я лежала на животе, на своем матрасе, в доме своего нового владельца. Слезами ручьем катились из моих глаз. Айнур умело прошлась по мне стрекалом. Этим вечером Тима и Тана привязали меня в саду к столбу для наказаний. Другим женщинам, цветам этого сада, приказали собраться, и поприсутствовать при наказании. Моим проступком, как было объявлено остальным цветам, было приближение к стене. Царапины на подошвах моих ног к тому моменту кровоточить перестали, так что их не стали показывать другим девушкам.

— Глупая варварка, — прокомментировала одна из них.

— Они все такие, — заявила другая.

— Зачем ее вообще туда понесло? — поинтересовалась третья. — Она же не смогла бы забраться на нее.