Свидетельница Гора

Какая культура, часто спрашивала я себя, позволяет своим женщинам так откровенно выставлять себя напоказ, так нагло, так публично и удобно для осмотра мужчинами? И что это за женщины? Неужели у них, так надменно демонстрирующих себя, не возникает никаких подозрений относительно того, как они предстают перед мужчинами? Они что, хотят оскорбить мужчин? Или хотят поиздеваться и подразнить мужчин? А может в своей неудовлетворенности они хотят бросить мужчинам вызов? Или же на самом деле они, на неком тайном уровне, хотят, чтобы мужчины взяли их в свои руки и принудили делать то, что они, мужчины, хотят? Так не мечтают ли они на неком подсознательном уровне о железе и цепях?

Не без огорчения я теперь вспоминала, как нравилось мне в моем прежнем мире, дразнить парней. Однако теперь я уже принадлежала мужчинам.

Солдат выпустил мои волосы, и я поскорее опустила голова. Платформа, на которой я стояла на коленях, представляла собой квадрат со стороной около двадцати футов, а отверстие в центре — прямоугольник приблизительно четыре на пять футов. Она выдвигалась из стены цитадели. Возможно, эта платформа была достаточно большой, чтобы на нее могла сесть одна из тех огромных птиц, что я во множестве видела за последние дни. Насколько я смогла рассмотреть, тренога, сооружение из трех мощных брусьев и шкива, облегчавшего движение веревки, была разборной и могла быть легко, как установлена, так и демонтирована. Позади платформы, возвышались двойные ворота, створки которых в данный момент были открыты внутрь. Конструкция ворот была такова, то платформа, если тренога не была установлена, могла выдвигаться и убираться, независимо от положения створок ворот. В каждой из двух створок имела дверные проемы меньшего размера, через которые мог бы пройти только один человек. Похоже все эти меры позволяли несколько вариантов использования ворот. Самые очевидные, это когда ворота закрыты и платформа убрана, ворота закрыты — платформа выдвинута и ворота открытые, а платформа либо выдвинута, либо убрана. Не хотелось бы мне оказаться на этой платформе, в тот момент, когда ворота будут закрыты, а платформа начнет задвигаться. Внезапно, стоило мне только об этом подумать, платформа действительно начала пятиться в цитадель. Я заскулила, конечно, не смея подняться с колен. Посмотрев вверх, я увидела, как стена, тяжелая и угрожающая, сначала надвинулась на меня, а потом исчезла, сменившись каменным потолком, из продолговатой щели которого, торчали устрашающего вида шипы, большой решетки. Мне даже страшно было себе представить, что было бы с тем, кто оказался бы под теми шипами, когда решетка будет сброшена. Как только край платформы поравнялся с внутренним порогом ворот, раздался грохот, и движение прекратилось. Теперь мы находились внутри воротного коридора. Кстати, в этом положении установленная на платформе тренога не мешала закрыть ворота, так что разбирать ее особой нужды не было. Затем я увидела, как с грохотом и лязгом тяжелая решетка пошла вниз и остановилась, только когда шипы вошли в свои гнезда в каменном пороге. Оглянувшись, я рассмотрела и лебедку, стоявшую позади, внутри воротного коридора. Наконец, грохнули, закрывшись, створки ворот.

Стоя на коленях на платформе, а наблюдала, как задвигается пара массивных толстых засовов, медленно скользивших вдоль внутренних поверхностей ворот. Должно быть, они весили не одну сотню фунтов. Но вот они остановились, заняв свое место внутри устрашающих размеров железных скоб.

Теперь ворота были закрыты, и надежно заперты. Тяжелые ворота, высокие. Когда их закрывали, я успела рассмотреть, что толщиной они были не меньше фута. Внешние их поверхности были облицованы медными листами, судя по всему, чтобы защитить дерево от огня.

Как беспомощно чувствовала я себя, стоя на коленях на платформе, упакованная в мешок, с плотно прижатыми к торсу ремнем плечами рук. Еще один ремень, затянутый на моей шее, закреплял горловину мешка.

Тяжелые доски, которые покрывали платформу, были грубы. Мои колени и пальцы ног горели от множества впившихся в них заноз. Впрочем, подошвы ног горели ничуть не меньше, после прогулки по шершавой поверхности карниза. Тут и там на платформе виднелось множество глубоких полукруглых каверн, то ли следы ударов неким оружием, то ли когтей тех гигантских птиц.

Я не знала, где я оказалась! Я не просила, чтобы меня сюда приносили! Что я здесь делала? Это даже не был мой мир! Мне было страшно. Каким далеким теперь казался мне мой собственный мир и мое прошлое.

— Я сообщу им, что Ты здесь, — бросил один из солдат, покидая платформу.

А мы остались, похоже, чего-то или кого-то ожидая, и понимание этого ничуть не ослабляло моих дурных предчувствий.