Свидетельница Гора

Внезапно я почувствовала, что мои пальцы ног оторвались от камня. Рефлекторно дернув ногами, я попытался потянуться ими вниз, в надежде коснуться твердой поверхности, но все было тщетно. Нагруженная моим весом веревка теперь стала тугой. Я чувствовала, что поднимаюсь. Я увидела, что надзиратель, уже находившийся ниже меня, поставил левую ногу в стремя, и левой же рукой ухватился за веревку над своей головой, а затем начал подниматься в воздух. Мешок крепился к кольцу, вплетенному в веревку, посредством собственного карабина, так что даже если девушка во время подъема начала бы извиваться и дергаться, мешок останется надежно закрепленным на веревке. По крайней мере, я надеялась, что эти кольца выдержат. А еще мне хотелось надеяться, что веревка окажется достаточно прочной для нашего общего веса.

Посмотрев вниз, я увидела как животное, оставшееся внизу, еще некоторое время провожало нас взглядом, а затем развернулось и потрусило назад по карнизу, возможно, возвращаясь к своему логову, а может, чтобы патрулировать окрестности. Мешок немного покачивался на веревке. Возможно, если бы не масса мужчины, стабилизировавшая веревку, то раскачивание могло быть куда больше и пугающей. Со стремени, кстати, можно даже пользоваться мечом. И его не случайно присоединили к веревке ниже мешка, во-первых, это облегчало защиту груза, а во-вторых, чтобы стабилизировать мешок, а если потребуется, то и поддержать или успокоить. Впрочем, я и сама старалась успокоиться, и даже не шевелить ногами, не желая проверять на своем опыте прочность колец, которые держали мешок на месте. Фут за футом, немного покачиваясь, веревка шла вверх. Вскоре карниз остался многими ярдами ниже меня.

Я чувствовала себя абсолютно беспомощной. Хотя я и не слышала ни треска рвущейся холстины, хруста прядей веревки или ремней, но чувство страха меня не покидало. Посмотрев вверх, вдоль веревки, я не заметила никаких признаков обрыва или расплетания прядей. Все говорило о том, что и кольца, и веревка, и ремни надежны и должны выдержать наш вес. Это придало мне уверенности, а вместе с уверенностью пришло любопытство. Я не была так высоко прежде, по крайней мере, без капюшона и в сознании. А посмотреть здесь было на что. Передо мной раскинулась величественная панорама. Вершины гор складывались в хребты, позади которых виднелись другие горы, дальше и выше тех, что были вблизи. Некоторые вершины были покрыты белыми, сверкающими на солнце снежными шапками. Я обхватила себя руками, и покрепче прикусила тунику зубами. Горный воздух бодрил, но все же был довольно холодным. А горы были прекрасны.

Через некоторое время я уже смогла расслышать скрип крутящегося барабана лебедки. Посмотрев вниз, насколько смогла, конечно, я заметила, что надзиратель, скорее всего, тоже любуется горами. Признаться, это поразило меня до глубины души, ведь я считала его грубым бесчувственным мужланом. Возможно, в некотором смысле мы оба чувствовали свою незначительность перед этими горами, и оба видели их удивительность и красоту.

Бросив взгляд вверх, я отметила, что до платформы осталось всего несколько футов, Правда, в квадратном отверстии, сквозь которое мне предстояло попасть наверх, я увидела не лебедку, как ожидала, а шкив, подвешенный к треноге, через который была переброшена веревка. Выше платформы стены цитадели уходили дальше, подпирая облака. Возможно, мы чувствовали себя маленькими и незначительными перед горами в их широком безмолвном великолепии, но здешние мужчины сделали себя частью этого. Они, подобно орлам, в этом первозданном великолепии построили здесь для себя логово, настоящее орлиное гнездо.

Наконец, меня втянули сквозь прямоугольное отверстие. Правда подъем на этом не остановился, и меня подняли еще футов на десять, остановив почти у самого шкива. На некоторое время меня оставили висеть там. Надзиратель перешел на платформу, едва только стремя поднялось на один уровень с ее поверхностью. Первым делом произошел обмен приветствиями между тюремщиком и мужчинами, стоявшими на платформе и одетыми в алые туники. Не было никаких сомнений, что эта одежда была чем-то вроде местной униформы или мундира. Я рискнула предположить, что это были стражники или солдаты. Лишь когда надзиратель закончил с рукопожатиями и приветствиями, послышался скрип лебедки и веревка поползла вниз. Когда мои ноги оказались достаточно близко к поверхности, тюремщик дотянулся до меня и, подхватив мешок, затащил на платформу. Устоять на ногах получилось с трудом, и не с первого раза. Веревку опустили еще на ярд или около того, обеспечив достаточную слабину. Затем мужчина отстегнул карабин мешка от кольца веревки. Едва меня полностью освободили от веревки, я поспешила опуститься на колени, как мне и подобало, поскольку я находилась в присутствии мужчин. Кроме того, мне казалось, что так я буду устойчивее и подальше от открытого в пропасть отверстия.