Свидетельства времени. Сборник произведений писателей Секции Художественно-документальной прозы Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России. Выпуск 11

В достопамятный вечер стемнело как-то рано, низкие тучи затянули тяжелым свинцовым занавесом небосвод, было пасмурно. Ёще один день, прожитый в оккупации, подходил к концу. Но вот откуда-то с юго-востока послышался монотонный звук, который перерос в рокот моторов. Моментально вспыхнули вражеские прожекторы и стали шарить по черному небу, буквально пронизывая лучами облака. Наше семейство высыпало из сарая в сад, только моей тетушке, которая была самой младшей, бабушка строго запретила выглядывать наружу. Стало понятно, что немецкие прожекторы могут искать только наш самолет. Только бы не нашли! Только бы не нашли!

Но шум моторов нарастал, самолёт вынырнул из-под черного савана облаков для того, чтобы бомбить станцию, по шуму моторов его быстро обнаружили немецкие прожектористы. Они стояли вместе с зенитчиками неподалеку от «Семинарки», бдительно охраняя её и весь Орловский железнодорожный узел. Здесь скопилось большое количество эшелонов. Самолет оказался над полем, совсем рядом с Пятницкой слободой, его уже можно было разглядеть невооруженным глазом, было видно, как он неуклюже пытался уйти от прожекторов. Винтокрылая машина была большой, тяжелой и на свету казалась обнаженной и беспомощной. С замиранием сердца мои родные следили за этим полётом в лучах безжалостного ослепительного света и переживали за «наших», надеясь только на чудо. Глубоко верующая бабуля тихо шептала: «Помоги, Господи! Спаси их, Господи, и сохрани!»

Зенитки беспрестанно грохотали, как отбойные молотки, вспышки их залпов сверкали в ночи. Одна из серий выстрелов была всё-таки роковой для советского самолёта и его бесстрашного экипажа. Он загорелся и с жутким рёвом стал терять высоту. Немцы не упускали его из вида и продолжали освещать раненую «птицу», хладнокровно добивая её в воздухе. Через несколько секунд в лучах внезапно раскрылись парашюты, похожие на большие белые ландыши или зонтики одуванчиков. Эти зонтики и люди, висевшие под ними, были видны как на ладони. В этот момент раздался сильнейший взрыв, земля покачнулась и вздрогнула, в небо взметнулся столб огня. Это упал совсем рядом бомбардировщик. Прожекторы вздрогнули вместе с землей и потеряли из видимости два зонтика, но два оставались в их лучах. Началась кровавая охота на живых людей. Их расстреляли в воздухе и вместе с белыми смятыми ландышами они упали в ночную темноту, как в бездну.

До этой секунды эти парни были чем-то единым целым, частью живого механизма самолёта, который объединял их в одном порыве, они сливались с ним, как всадник сливается со своим крылатым конем.

Всадник понимает коня, конь понимает всадника, они становятся настоящим живым грозным организмом, направленным на одну цель. Эта связь разрушается, если убивают коня, всадник не может больше мчаться, конь остановится, если убьют всадника. Всё вдруг распадается на части, разрушается единение одного с другим, людей с самолётом, самолёта с людьми.

Стрельба прекратилась, стало непривычно тихо. Зарево догорающих останков самолета полыхало, как громадный костер, проникая сквозь ветви яблонь и груш соседнего сада. Были слышны крики немцев, которые бросились к месту падения крылатой машины и загалдели, как стая серых ворон. Туда же кошкой бесшумно метнулся и младший сын бабушки, семнадцатилетний Николай, пользуясь тем, что старшие были потрясены и находились в оцепенении. Ведь всю эту трагедию, произошедшую на их глазах, они переживали в полном молчании, боясь произнести даже слово. Бабушка рассказывала нам об этом после войны, через много лет со слезами на глазах. Могу сказать, что и писать об этом так же нелегко, невольно начинаешь представлять себя на месте экипажа. Летчики на войне – бесстрашные и мужественные люди, дважды герои. Один риск летать, просто летать на большой или малой высоте, второй риск более страшен – быть сбитым врагом. Они, живые здравомыслящие люди, это осознают, что ставит их в один ряд с героями.

Далее события этой трагедии стали развиваться одновременно по трем сценариям, ровно так, как разделило провидение героический экипаж ночного бомбардировщика. Но излагать их придется последовательно, о каждой судьбе в отдельности. Вначале отдадим должное павшим, расстрелянным в воздухе.

После увиденного люди долго не могли придти в себя, бабушка и наша соседка, Матрена Петровна Душевина, которая была также свидетельницей воздушного побоища, весь остаток ночи молились перед образами, а ранним утром вместе с членами нашей семьи пошли к месту катастрофы. Разбившийся самолет находился совсем рядом, метрах в двухстах от их домов, в конце огородов, туда, ближе к железной дороге.

Когда они приблизились, обломки самолета местами ещё дымились, подходить к нему было страшно, он весь обгорел и был искорёжен. Фюзеляж напоминал тело большой зеленой рыбины или кита, которого зачем-то вытащили на сушу. Рядом, как плавники, лежали оторванные крылья с загнувшимися винтами и обгоревшими красными звёздами.