Свидетельство

В тот раз мы раскланялись, и знаменитость прошествовала мимо меня. Я давно уже приглядывался к ней. Ее звали г-жа Фиш. Надо заметить, что эта госпожа очень любила мужчин. Впрочем, она любила и женщин. Мне казалось, что она любит их вне зависимости от возраста, пола и внешности, просто любит их всех, как можно любить енотов, бурундуков или тушканчиков, испытывая особые чувства именно к этому разряду млекопитающих.

Г-жа Фиш была особой рыжей, довольно костлявой, но при этом обладала одним несомненным достоинством, резко выделяющим ее из компании многочисленных товарок: г-жа Фиш была обладательницей удивительного, непомерного, пышного зада. Гигантский ее зад существовал как бы несколько отдельно от всего тела и производил впечатление существа, живущего по собственным желаниям и прихотям. Уникальность его размеров, обольстительность и нахальство, с которым он вел себя в обществе, вызывали неизменный фурор у всех, кому только удавалось удержать на нем взор. А удержать взор на нем было нелегко, ибо, с одной стороны, не заметить столь величественный предмет было практически невозможно, но с другой – лишь только взгляд ваш задерживался на нем более мгновения, непреодолимая сила влекла вас вперед и властно требовала тотчас, без промедления заключить в объятия эти огромные пышущие ягодицы, яростно схватить их, сжать и растерзать на куски. Я знал это по себе: несколько раз я буквально должен был схватить себя за руку, чтобы немедленно не защипать эту невероятную госпожу.

Причем удивление вызывало то, что подобное желание охватывало совершенно разных людей, вне зависимости от их пола или возраста. Даже младенцы высовывались из колясок, чтобы протянуть слабые ручки к неспешно шествующей мимо них г-же Фиш. Известны даже были трагические случаи, когда несколько пожилых господ получили апоплексический удар, лишь издали заприметив проходящую г-жу Фиш. А со многими женщинами, которые оказывались в непосредственной близости от нее, приключались истерические припадки.

Нельзя сказать, чтобы зад г-жи Фиш приносил ей одно беспокойство. Нет, безусловно, он был предметом ее гордости. Правда, некоторую тревогу вызывало его бесконечное желание как можно быстрее отдаться в чьи-нибудь цепкие руки. Г-жа Фиш считала его наклонности несколько мазохистскими: ему постоянно требовалось, чтобы его щипали, терзали и мяли, причем желательно одновременно несколько разнополых существ. Иногда, когда у г-жи Фиш случалось хорошее настроение, она потакала его капризам, заходя, если это случалось на улице, в ближайший подъезд и подставляя свою роскошную оголенную плоть жадным нетерпеливым рукам случавшихся неподалеку прохожих.

К сожалению, я знал это только по чужим описаниям – мне ни разу не удалось быть свидетелем подобного зрелища. Рассказывали, что слух о происходящем с быстротой молнии разносился по всему городу и уже через несколько минут толпы граждан осаждали подъезд. Люди целыми семьями выбегали из соседних домов, чтобы хотя бы одним глазком, подпрыгивая и заглядывая через головы впередистоящих, насладиться потрясающим зрелищем. Из-за ужасной давки, случавшейся каждый раз, большинству горожан не удавалось взять приступом злополучный подъезд, и они уходили, досадуя, потирая ушибленные бока и завидуя тем счастливчикам, что первыми ворвались в парадное.

Счастливчики же, обычно человек семь или восемь, через полчаса радостно выскакивали из дверей и на целую неделю становились городскими героями. Обычно среди них попадалось несколько дам. Тогда женское общество устраивало им выступления, где, во-первых, они могли рассказать об удивительных ощущениях, доставленных им г-жой Фиш, а во-вторых, поделиться опытом, как оказаться в нужный час в нужном месте и, уловив едва заметное желание данной госпожи, немедленно юркнуть за ней в первую попавшуюся подворотню.

В результате всего этого так много горожан стало сопровождать на улицах рыжую г-жу Фиш и подстерегать внезапно охватывающие ее желания, что на центральной площади остановилось движение, и очередная комиссия, собранная опять же из лучших умов города, как мне рассказали, выделила специальное место для проведения подобных мероприятий. Г-же Фиш была предложена небольшая сцена, находящаяся в городском саду, возле которой были уютно расставлены аккуратные ряды деревянных скамеек. Теперь, когда у г-жи Фиш было хорошее настроение, она немедля отправлялась в городской сад, где ее уже поджидала толпа взволнованных сограждан. Дворнику, г-ну Пунку, пришлось даже увеличить количество мест, забрав для этого все стулья из ближайших домов. Лучшие умы города в полном составе с женами, детьми и их гувернантками занимали первые ряды, г-жа Фиш взбиралась на сцену, и удивительное представление начиналось.