Свинцовая воля

– Паря, видишь, вон там, у окна две девки стоят с чемоданом? Это и есть инкассаторши. Торопитесь, скоро подойдет маневровый паровоз, кукушка, и заберет их.

Он звучно зачмокал серыми губами, раскуривая отсыревшую папиросу, потом глубоко затянулся, пыхнул сизым дымом и с кривой усмешкой громко сказал, должно быть, чтоб услышали стоявшие рядом пассажиры:

– Спасибо, мил человек, выручил. Ну, прощевай.

Оправившись от неожиданности, Илья оглянулся: возле стены стояли две пигалицы лет по семнадцати в черной железнодорожной форме, туго перепоясанные в тонюсеньких талиях офицерскими ремнями, вместе держали слабенькими пальчиками за металлическую ручку облезлого вида чемодан. Они напряженно смотрели куда-то ему за спину и, хотя симпатичные личики у них выглядели нарочито сурово и неприступно, было заметно, что девушки взволнованы.

Илья быстро взглянул в ту сторону и увидел приближающийся небольшой паровоз без вагонов. «Очевидно, это и есть та самая кукушка», – догадался он и подмигнул Лиходею, который уже крутился около ничего не подозревавших инкассаторш.

Сделав озабоченный вид, что позабыл в зале вокзала нужную вещь, Илья направился в их сторону. Проходя мимо девушек, он стремительно вырвал у них из рук чемодан, круто развернулся, чтобы бежать, но в этот самый для него неподходящий момент одна из девушек, забыв про пистолет, лежавший у нее в кобуре, с визгом бросилась ему на спину. Обвив мускулистую шею слабыми руками, она лихорадочными движениями пыталась нащупать его глаза, чтобы выцарапать их.

Пока Илья, неловко держа перед собой двумя руками чемодан, напрасно пытался стряхнуть ее со своих плеч, Лиходей мгновенно подскочил и с ходу ударил девушку кастетом, целенаправленно метя в темя, чтобы уж было наверняка. Почувствовав, что цепкие пальцы на его исцарапанной ногтями шее разжались, и тело девушки мешковато упало на перрон, Илья со всех ног бросился бежать. Вначале он хотел по-быстрому скрыться в лабиринтах заброшенных пакгаузов; уже направил свои подрагивающие в коленях ноги в ту сторону, как вдруг увидел, что по второму пути движется товарный состав, на ходу передумал и побежал вдоль полотна железной дороги, туда, где стояли негодные вагоны и пара оставшихся от войны взорванных паровозов.

Он не видел, как другая девушка метнулась к подруге, чтобы оказать ей посильную помощь; повернула бледным лицом к себе и тотчас испуганно округлила обезумевшие от вида желтых окровавленных костей глаза. Тогда она бережно опустила проломленную голову мертвой подруги на холодный бетон перрона, суетливыми движениями вынула из-под полы пиджака служебный пистолет и принялась с колена, торопливо стрелять в след убегавшим парням. Руки и у нее заметно тряслись, и все пули улетали в пустоту, растворяясь в горячем воздухе, ударялись в рельсы, рикошетя куда попало, не причиняя даже самого ничтожного вреда грабителям.

Перескакивая через рельсы, Илья с Лиходеем пересекли железную дорогу поперек, в одном месте едва не угодив под проходящий состав, пробежали вдоль десятка ржавых вагонов, поднырнули под один из них, выскочили с другой стороны и вдруг почувствовали под ногами непривычную пустоту. Кубарем скатившись с насыпи к ее подножию, они внезапно очутились на дне глубокой балки. Здесь стояла непривычная тишина, душисто пахло высокими по пояс некошеными травами, мирно журчал ручеек, чувствовалась освежающая прохлада. В кустах низкорослых ракит голосисто пели невидимые птицы.

Первым вскочил Илья. С ненавистью пнув чемодан с деньгами, он оглушающе громко, так, что даже птицы испуганно притихли, заорал:

– Ты, мразь, зачем девку убил?

– Не шурши, – коротко обронил Лиходей, с невероятным проворством поднявшись, готовый защищаться. Тщательно вытерев о брюки окровавленный кастет, он нагло ощерил желтые зубы: – Да если бы не я, не видать бы нам денег, как своих ушей. Тебя бы за это Ливер грохнул… Падла, – помолчав, добавил он и, не сводя настороженных глаз с Ильи, который стоял напротив, сжав пальцы в кулаки с такой силой, что побелели костяшки суставов, пренебрежительно сплюнул в траву. – Так-то вот…

«Так этот самый Горыныч и есть неуловимый главарь банды по прозвищу Ливер», – машинально отметил про себя Илья. Но той радости, которая должна была наступить от того, что он теперь лично знаком с главарем, уже не было, вдруг наступила усталость и апатия, а еще невыносимая боль в сердце от жалости и сострадания к безвинно погибшей девушке, исполнившей свой служебный долг до конца. «Вы еще за все ответите», – мысленно пообещал он, а вслух сказал другое:

– Бери чемодан… пошли.

Очевидно, в его взгляде, в выражении лица, в интонации, которой прозвучали эти слова, Лиходей заметил что-то такое, что всегда развязный и неприступный, он вдруг поостерегся прекословить, послушно поднял чемодан, и они торопливо двинулись вдоль ручья. Но хотя бандит покорно исполнил команду Ильи, все же по его поведению было видно, что Лиходей затаил злобу.