Свёл с ума — веди и дальше

Гарри! Как она могла забыть про Гарри? Прояснившийся разум заставил ее вспомнить все важное, что было в ее жизни до этой невыносимой потребности в другом человеке.

Лили должна выжить. Ее друг должен появиться на свет.

Что ей делать? Как спасти Эванс, когда уже отправила саму смерть по ее следам? У нее ни за что не выйдет остановить его, Гермиона чувствовала эту мощь темной магии, волнами расходящейся от этого мужчины. Она просто букашка по сравнению с ним.

Словно далекое эхо, в голове раздался голос:

— Альбус Дамблдор единственный, кого когда-либо боялся Волдеморт…

Гермиона поднялась на нетвердых ногах и достала палочку. Сосредоточилась и трансгрессировала к воротам Хогвартса. Они были закрыты, но, когда она толкнула ворота, те поддались, со скрипом приотворившись. Гермиона скользнула внутрь и почти бегом помчалась к Директорской башне.

Школа была пуста. Начались каникулы, и Грейнджер больше всего на свете боялась, что директора не будет на месте.

Пароль был все тот же, и, пока горгулья поднимала девушку в его кабинет, ведьма нервно сжимала и разжимала в руках палочку. Чуть ли не вывалившись из двери в его кабинет, ноги ее совсем не держали, Гермиона встретилась с пронзительным взглядом голубых глаз из-под очков половинок. Он сделал несколько шагов к ней и поддержал Гермиону под руки, помогая ей опуститься в кресло. Наколдовал кубок с водой и, пока она жадно пила, с мрачным видом смотрел на нее.

— Я думал никогда вас больше не увижу, профессор Радев, — начал директор.

Гермиона отставила кубок и решительно посмотрела на Дамблдора.

— Мне надо вам кое-что рассказать, профессор…

Она рассказывала торопливо и сбивчиво, стараясь как можно быстрее выложить главную суть. Директор не перебивал Гермиону, внимательно слушая ее рассказ. На его лице не отразились какие-либо эмоции, но, когда она закончила, в повисшей тишине, нарушаемой только ее всхлипами, можно было ощущать волны такого гнева, что не будь Гермиона так поглощена своими переживаниями, точно бы сбежала отсюда.

— Вы мне глубоко отвратительны… мисс Грейнджер, — столько презрения она никогда не слышала в голосе профессора. Гермиона слегка отпрянула, но глаз не отвела.

— Спасите ее пожалуйста, — дрожащим голосом произнесла она, — мой друг, он ее сын… Гарри еще не родился… У нас мало времени.

— А что я получу взамен, Гермиона?

Грейнджер ошеломленно моргнула. Она и так просит за жизнь человека, которого ненавидит всей душой. Разве Дамблдор не на стороне добра? Разве добру нужны какие-то условия, чтобы свершиться?

Зеленые глаза друга встали перед ее мысленным взором. Светлая и чистая любовь к нему, отозвалась болью под ребрами. Страх никогда не увидеть Гарри, заставил ее сжать челюсти. Прищурившись, Гермиона сказала:

— Что угодно.

Буквально в следующий момент ее рука оказалась в мертвой хватке руки профессора и они трансгрессировали. Несколько мгновений безумного давления и ее ноги коснулись земли. Они оказались в Коукворте, а точнее, в Паучьем тупике, перед дверью дома Северуса. Та была снесена с петель, магией настолько сильной, что вокруг были выбиты окна, а стены обуглились.

Грейнджер поняла, что они опоздали, и пока Дамблдор, достав палочку бросился в дом, девушка пятилась, мотая головой.

Гарри!

Грейнджер дрожащими руками потянулась к сумочке и принялась отчаянно рыться в ней, пытаясь отыскать Маховик времени. Она не могла поверить, что это происходило на самом деле. И в данный момент единственное, чего она желала это увидеть друга, хоть краем глаза. Не могло быть такого, что его нет…

***

Гермиона упала на колени, чувствуя от перемещения во времени лишь горечь и боль, и непоправимость всего, что было сделано. Зудящее чувство вырывалось из груди рыданием. Из-за застилающих слез, ведьма даже не посмотрела, где оказалась. Она запустила руки в волосы, сгибаясь пополам и закричала. Вся непоправимость того, что случилось легло тяжелым осознанием, заставляя мозг метаться в панике. Но хуже всего было то, что Гермиона даже сейчас, когда ее друга могло и вовсе не быть, все равно думала только о Снейпе.

Грейнджер хотела вернуться, забрать его оттуда, отгородить от боли и ошибок. Увидеть снова его лицо, почувствовать руки и губы. Осознание того, что больше никогда не сможет испытать этого отдалось в голове неверием. Этого не может быть. Этого не будет. Она все переиграет. Все изменит. Спасет Гарри и вернет Северуса.

Снова.

Гермиона всхлипнула и вдруг рассмеялась. Хохотала сквозь слезы не в силах остановиться. Она будет переигрывать столько, сколько нужно. Она смеялась так сильно, что воздуха не хватало.

Вернуться вдруг захотелось до дрожи в руках. Гермиона утерла слезы и потянулась к Маховику времени, который упал рядом с ней, когда она переместилась. И замерла, уткнувшись взглядом в идеально начищенные носы кожаных ботинок. Не дыша, ведьма подняла глаза и едва не зарыдала снова. Тенью возвышаясь над ней, Северус Снейп пристально всматривался в ее лицо.