Свирепая справедливость

– Слава богу... – прошептала баронесса, сняла с шеи шарф от Жана Пату и осторожно перевязала рану. – Мы сейчас же отвезем тебя в Версаль, в больницу. Поезжайте быстрей, Карл.

Она открыла бар с крышкой из каштана и налила полбокала виски из хрустального графина.

Виски смыл вкус крови, от него стало теплее внутри, перестало сводить живот.

– Зачем ты приехала? – спросил он севшим от крепкого виски голосом. Такое своевременное ее появление показалось ему странным.

– Полиции в Рамбуйе сообщили о дорожном происшествии. Там знают мой «мазерати», и инспектор сразу позвонил в «Ла Пьер Бенит». Я заподозрила неладное...

Они уже добрались до ворот и выезда на главную дорогу. Сбоку лежали обгорелые останки «мазерати», вокруг, как бойскауты у костра, расположились с десяток жандармов в белых пластиковых плащах и кепи. Они как будто не знали, что им делать дальше.

Карл остановил лимузин, и Магда через окно поговорила с сержантом, который обращался с ней с огромным почтением.

– Oui, Madam la Baronne, d'accord. Tout a fait vrai...[29]

Она кивком отпустила его, и жандармы откозыряли проезжающему лимузину.

– Они заберут тело у моста...

– Еще одно могут найти на краю леса...

– Ты очень хорош, верно? – Она искоса взглянула на Питера.

– Тех, кто по-настоящему хорош, не ранят, – ответил он и улыбнулся. Виски смягчил боль, снял напряжение. Хорошо быть живым, он снова начинал ценить это.

– Ты был прав насчет «мазерати», его ждали.

– Поэтому я и сжег его, – сказал он, но Магда не ответила на его улыбку.

– Ох, Питер. Тебе никогда не понять, что я почувствовала. Полиция сказала, что водитель «мазерати» сгорел. Я подумала... мне показалось, что какая-то часть меня умерла. Ужасное чувство... – Она вздрогнула. – Я почти решила не ездить, не хотела смотреть. Чуть не отправила своих «волков»... но мне нужно было знать... Когда мы свернули на мост, Карл увидел тебя в реке. Он сказал, что это ты, но я не могла поверить... – Она замолчала и вздрогнула. – Расскажи, что случилось, расскажи все, – попросила она и налила в бокал еще виски.

По какой-то причине – Питер сам не понимал почему – он не упомянул про «ситроен», который вел его от Парижа. Он повторял себе, что, возможно, это чистая случайность. Наверняка совпадение. Ведь шофер «ситроена» мог позвонить и предупредить, что в «мазерати» не баронесса Магда Альтман; в противном случае это означало, что охотились не на нее, а на него, Питера Страйда... но это глупость, ведь он только сегодня утром решил стать приманкой и у них не было времени. Он остановил головокружительную карусель мыслей. «Шок и виски, – сказал он себе. – Нужно верить, что они охотились на Магду, а я просто попал в их сети». Так он и доложил баронессе, начав с того момента, как увидел полицейский фургон, стоящий на дороге. Магда слушала очень внимательно, не отрывая взгляда от его лица, и все время притрагивалась к нему, словно стараясь убедиться в его присутствии.

Когда Карл остановился у входа в больницу, санитары с каталкой уже ждали: их предупредила полиция.

Прежде чем открыть дверцу машины, Магда наклонилась и поцеловала Питера в губы.

– Я так рада, что ты есть у меня, – прошептала она и потом, когда ее губы были совсем рядом с его ухом, добавила: – Это ведь снова Калиф?

Питер слегка пожал плечами, сморщился от боли и ответил:

– Не могу с ходу назвать никого другого, кто выполнял бы работу так профессионально.

Магда шла рядом с каталкой до самой операционной и сидела у его постели, когда он боролся с удушливой ложной смертью наркоза.

С ней был врач-француз, он жестом фокусника предъявил ужасный окровавленный сувенир.

– Даже вырезать не пришлось, – с гордостью сказал он Питеру. – Вытащил зондом. – Пуля сплющилась: пробивая кузов «мазерати», она почти потеряла скорость. – Вы счастливчик, – продолжал врач. – Вы в отличной форме, мышцы как у беговой лошади, они не дали пуле пройти глубже. Скоро вы совсем поправитесь.

– Я пообещала присматривать за тобой, и он разрешил забрать тебя домой, – склонилась к нему Магда. – Правда, доктор?

– У вас будет самая прекрасная в мире сиделка, – врач, чуть опечаленный, галантно повернулся к Магде.

Врач оказался прав: пулевое ранение причиняло меньше беспокойств, чем царапины от шипов колючей проволоки, но Магда Альтман вела себя так, словно Питер страдал от неизлечимой смертельной болезни.

Когда на следующий день ей пришлось отправиться в офис на бульвар Капуцинов, она трижды звонила оттуда, чтобы убедиться, что он жив, и узнать размер его одежды и обуви. Вереница автомобилей вернула Магду со свитой в «Ла Пьер Бенит» еще засветло.

– Ты работаешь, как государственный служащий, – упрекнул ее Питер, когда баронесса прошла прямо к нему, в комнаты для гостей, выходящие на расположенные террасами лужайки и искусственное озеро.

– Я знала, что тебе меня не хватает, – она поцеловала его и только потом взялась отчитывать: – Роберто говорит, ты выходил под дождь. Врач велел тебе лежать! Завтра я останусь дома и сама буду за тобой присматривать.