Свирепый босс наперстянки

его лица, чтобы попытаться собрать хоть один намек на то, что происходит в его мозгу.

Неужели он сделал это, чтобы вывести банду из равновесия? Или чтобы выбить меня из колеи? Почему он сказал «Мисс Фальконе», вместо «Миссис Фальконе» ?

— Приятно познакомиться, — сказал Хэтчет. Мое внимание

переключилось с Константина на байкера.

— Давай поговорим о деле.

— Как мы и собирались сделать.

— Что на счёт твоей женщины ?

— Цветочница. Он потер рот. Или, скажем, Бетани Норден.

Она была женой моего казначея.

За его спиной несколько человек зашевелились. Неудобно.

— Как это случилось? — спросил Константин. Я была

уверена, что он уже знал ответ, он просто хотел услышать это

снова.

— Мы нашли ее на кухне, избитую до смерти, — сказал

Хэтчет с недовольным видом. Ей удалили зубы... Его брови нахмурились в вспышке ярости.

— Трусы, наверное к ней подкрались незаметно. Цветочница

никого бы в дом не пустила, она же не дура.

— Кто-нибудь видел что-нибудь странное? Он покачал

головой. Нет. Большая часть клуба была в разъездах.

Ежегодная поездка на Хэллоуин. И никто из других старушек ничего не видел.

Константин устремил взгляд вдаль, выражение его лица было почти задумчивым.

— Понятно.

— Слышал, у тебя есть какой-то ублюдок, — сказал Хэтчет.

Его взгляд на мгновение метнулся ко мне. Ходят слухи, что на некоторых из ваших женщин напали.

— У нас есть человек по имени Эдвард Эйнсворт, — сказал

Константин. Однако он игрок низкого уровня. Он работает на

человека по имени Титус — это имя вам что-нибудь говорит?

Хэтчет покачал головой.

— Никогда не слышал. Он повернулся к своим людям с

вопросом. Вы что-нибудь знаете об этом человеке?

Все покачали головами, но тот, кого он назвал Ягуаром, сказал:

— Это имя римского императора, през. Значит, скорее всего,

это не его настоящее имя, — согласился Хэтчет. Он снова повернулся к Константину.

— А Эдвард много говорил?

— Кроме преданного бреда для своего хозяина, нет, —

сказал Константин.

— Это был всего лишь один человек? Константин слабо

улыбнулся.

— Был еще один. Человек по имени Виктор Эристов, Вик

для своих друзей. Он жестом указал на меня.

Однако мисс Фальконе убила его, байкер снова оглядел меня, пытаясь разглядеть во мне убийцу. Я сердито посмотрела на

них. Я не была жуком, которого можно рассматривать под

микроскопом.

— Как тебе это удалось? — спросил Хэтчет почти

настороженно. Как будто я была в секунде от того, чтобы

напасть и убить его тоже.

— Я выколола ему глаза.

Зубы Константина сверкнули от восторга, когда байкеры

снова сдвинулись с места. На этот раз они не чувствовали себя неловко, но настороженно. Бдительно.

Почему Константин пригласил меня на эту встречу, становилось все более понятным.

Слабая ярость вспыхнула у меня в животе. Как он посмел

притащить меня сюда и держать, как дикого зверька?

Вот Мисс Фальконе, наш постоянный эксперт по

энуклеации. Берегись, а то она заберет и твои глаза.

Может быть, я возьму твои, Константин.

Я сверлила его взглядом, как будто телепатически посылала

ему свою угрозу. Его глаза скользнули по мне, брови слегка

приподнялись, прежде чем он снова посмотрел на президента

байкеров.

— Соболезную твоей утрате, Хэтчет, — сказал он.

— Мне не нужны ваши соболезнования, Тарханов, —

возразил байкер. Я хочу отомстить.

На этот раз Константин улыбнулся. В этом не было ничего

очаровательного; это было чисто животное понимание. От

одного Альфы к другому.

— И вы его получите, — заверил он. Это мой тебе подарок.

Хэтчет ухмыльнулся, сверкнув зубами сквозь бороду, как

волчьи клыки.

— Видите, мальчики? Он оглянулся на своих людей. Это

чертовски хороший подарок. Среди байкеров раздались слабые смешки.

— Я тебе тоже кое-что подарю, Тарханов, — сказал топорик.

До нас дошли слухи, что один итальянский гангстер из штата Мэн нацелился на Нью-Йорк. В глазах Константина вспыхнул интерес. Вы бы и не заметили, если бы не искали его.

— Похоже, до тебя доходят разные слухи, Хэтчет, — сказал

он.

— Я еду с ветром, а она несет с собой много тайн, —

ответил президент.

— Так, кажется, — заметил Константин. Он склонил голову

перед байкером, до встречи.

Константин не поворачивался к байкерам спиной, пока они не скрылись из виду, их двигатели ревели в наступающем

рассвете. Когда все стихло, мы направились обратно к

самолету. Люди Константина медленно вернулись к нам, стоя в защитной позе, пока Константин шел к самолету.

— После тебя, — пробормотал он.

Поднимаясь в самолет, я почувствовала, что Константин

стоит у меня за спиной. Его присутствие преследовало меня,

его взгляд прожигал мой зад.

Дрожь пробежала по моей шее и позвоночнику. Я чуть не споткнулась на лестнице. Слово «распутница» возникло у меня в голове. Тусклая лампа освещала стопки книг передо мной, тени плясали в углах и щелях. Единственными звуками были свист ветра и шуршание обложек романов.

Только. Тишина.

Как раз то, что мне нравилось.

В течение нескольких дней, я практически жила в

библиотеке. Я классифицировала и записывала, пока алфавит

не стал постоянно повторяться в моем уме.

Сортированная по жанрам и названиям, эта библиотека постепенно становилась моим величайшим достижением.