Свирепый босс наперстянки

меня, все такой же напряженный и откровенный.

— Моя мать выращивала наперстянку, — начала я. Не очень

много, просто маленький горшочек рядом с помидорами. Ее

логика заключалась в том, что если какое-то существо придет

украсть ее прекрасные овощи, то оно может также взять

немного наперстянки и умереть за свои преступления.

Константин кивнул мне, чтобы я продолжала. — Я почти

видела растение в своем воображении, нарисованный

пальцами горшок, в котором оно было, изогнутую форму

стебля, яркий цвет лепестков.

— Мой отец...

Я посмотрела на свои руки. Я не могла произнести ни одного внятного слова, так как мои чернила выцвели, как я обычно делала с Константином. — Он был подлым человеком. Жестоким человеком. Он приходил домой и избивал мою мать до полусмерти. Я до сих пор помню, как мыла полы перед тем, как пришли соседи, чтобы смыть кровь. Я не подняла глаз, чтобы увидеть выражение его лица, но почувствовала гнев Константина.

Он сказал мрачно, но мягко:

— Я...верю.

— Он никогда не поднимал на меня руку.

Моя мать терпела оскорбления. Пока...пока однажды он

не ударил меня. Я не помню, как все кончилось. Я просто

помню, как его кулак врезался в мою щеку.

Я сделала глубокий вдох. Теплые руки обхватили мои

плечи, и Константин притянул меня к своей груди. Он

позволил мне взять под контроль то, как я сидела в его

объятиях, предлагая мне свободу действий, но его утешение

было необходимо. Я положила голову ему на шею, вдыхая его

запах и продолжая свой рассказ.

— Он не должен был меня бить, — пробормотала я.

— Нет, не надо было, — проворчал Константин.

— Очевидно, не потому, что это неправильно, — сказала я. А

потому, что я унаследовал его злобу. Ему следовало держать

руки при себе... Знаешь ли ты, что если кого-то отравляем медленно в течение длительного периода времени, это не отражается в токсикологическом отчете?

Константин прижался губами к моей голове, глубоко дыша.

— Неужели ?

— Да, — я провела пальцем по одной из его татуировок: паук

в центре паутины. Это для его племянницы, скорее всего —

подумала я. — Я отравила его медленно. Я обычно давила листья наперстянки с чайными листьями и подавала их отцу.

Это заняло несколько месяцев, но в конце концов он умер от сердечного приступа. Никто бы не смог, ни о чем догадаться.

Константин медленно провел рукой вверх и вниз по моей

руке.

— Он это заслужил. Я судорожно сглотнула.

— Я убила его только потому, что он ударил меня. Мне было

все равно, когда он бил мою мать, Кон.

— Ты была ребенком.

— Я была убийцей. Константин снова поцеловал меня в

макушку.

— А Таддео? Я не люблю, когда меня бьют, — только и

сказала я. Константин видел растение наперстянки и

сердечные лекарства. Он знал, что если бы не убил Таддео, то

убила бы его я. Там не осталось ничего больше, чтобы

сказать.

— Ты не волнуйся, любимая, — сказал он. Я делал более

ужасные дела в моей жизни. Вещи, которые заставили бы тебя

бежать в горы.

— Я уверена, что все они были ради твоей семьи, —

ответила я. Я никогда никого не защищала. Вся моя жизнь

была попыткой обезопасить себя.

Константин провел рукой по моей спине.

— Я позволю тебе продолжать верить в это, — пробормотал

он.

Он не сказал, в какой части моих предложений он бы осудил меня за что-то, вместо этого он лишь обнял меня. Снаружи послышались голоса, быки что-то обсуждали с излишним акцентом. Они не знали, что Константин уже проснулся.

— Тебе нужно снова стать их паханом, — сказала я. Все

очень беспокоятся о тебе.

— Потом, — сказал Константин. Сейчас я хочу сделать

только одно. Я подняла голову:

— И что же ты хочешь сделать? Константин прижался

своими губами к моим.

Сначала он был нежен и ждал моего ответа. Его губы были мягкими и теплыми, и идеально подходили к моим. Я поцеловала его в ответ, чувствуя, как жар приливает ко мне от ощущения его губ.

Мы двигались медленно, дразня друг друга. Наш первый поцелуй, поздний, но стоящий ожидания.

Медленно Константин толкнул меня обратно на кровать, вытянувшись надо мной. Я чувствовала, как он прижимается к моему животу и бедрам, как его руки удерживают меня на месте. Я обвила руками его шею, запустив пальцы в его волосы.

— Любимая, — выдохнул он, отрываясь от поцелуя.

Его губы скользнули вниз по моей шее, такие легкие и сладкие, но зажигающие горячий огонь в моих венах. Я крепче сжала его волосы.

— Кон.

Дверь распахнулась, едва не слетев с петель.

— Босс, вы живы! — обрадовался Роман, потом рассмеялся.

Черт, да ты и вправду живой!

Константин ничего не сказал, только послал Роману взгляд, который мог бы содрать с него кожу. Я извивалась под ним, пытаясь послать Роману такой же свирепый взгляд.

— Роман, — терпеливо, но холодно сказал Константин. У тебя есть три секунды, чтобы уйти. Улыбка Романа была огромной.

— Господи, как я рад, что ты жив!

— Два, — предупредил Константин. Бык не понял намека.

— Вы действительно захватили нас на мгновение, босс. Я думал, что Артем будет паханом, и очень волновался ... Константин схватил мою книгу и швырнул ее в Романа. Он

просвистел в воздухе, ударив телохранителя прямо в лоб.