Свирепый босс наперстянки

— Мы только что получили ответы, — торжественно

произнес доктор. В крови слишком много гликозида, который

является ядом, содержащимся в олеандре.

— Наперстянка, — выдохнула я.

Я видела, как отец падает на землю, схватившись за сердце. Я видела дыру в голове Таддео, пустоту в его глазах. Гликозид содержится в наперстянке. Темные глаза Артема метнулись ко мне.

— А что это за лекарство ?

— Дигоксин-ФАБ, — ответила я. Доктор подтвердил мой

ответ. Количество в его крови, весьма тревожно. На самом

деле, это смертельная доза. Даже если ему дадут лекарство...

Горячие полосы обвились вокруг моего сердца, больно сжимая его. Что-то похожее на рыдание или крик ползло по моему горлу. Слово «карма» с трудом пробилось в мой мозг. Вокруг меня продолжали раздаваться голоса.

— Где мы можем взять немного этого дерьма? — спросил

Роман. В больнице?

— У больницы будут средства, чтобы сделать лекарство, —

рискнул предположить доктор. Но для его изготовления

требуется время. И они не будут просто так сдавать дигоксин-

ФАБ без....

Роман прорычал

— Они дадут нам все, что мы попросим. Мы, блядь, владеем

больницей.

— Это может вызвать вопросы, — рассудительно заметил

Артем. Паника еще не овладела им, а может, и овладела, и он

просто лучше всех нас умел ее скрывать.

Меньше всего нам нужно, чтобы наши враги знали, что Костя

болен. Нам нужно найти того, кто это сделал, и убить его. .

— Я даже не могу поверить, что это гребаная дискуссия, —

крикнул Роман.

— Артем прав. Это ледяное заявление исходило от Дмитрия.

Я хочу, чтобы Костя снова был здоров, но как только об этом

узнает хоть один человек за пределами нашей семьи, об этом

узнают наши враги. Роман недоверчиво хмыкнул.

— Они правы, Ро, — донесся с пола голос Даники. Она

подтянула колени к подбородку, стараясь казаться как можно

меньше. Есть протоколы, которые Костя установил для

подобных ситуаций, — она вытерла глаза рукавом.

— К черту протокол, — рявкнул Роман. Мне плевать на

планы Костика и на то, кто наследует после него, черт, мне даже все равно, кто это сделал. Он болен, ему нужно

лекарство. Давайте, блядь, найдем его.

— Как только станет известно, что Костя болен, что братва

уязвима, вся организация окажется в опасности. Мы даже не

можем начать расследование того, как это произошло, кто

попал к нему сюда, в наше святилище, не привлекая внимания

к ситуации, — спокойно сказал Артем. Я тоже недоволен, Роман, но не стану рисковать Костиной империей из-за того, что ты не умеешь рассуждать здраво.

Роман рявкнул на Артема.

— Ты ...

— Я сделаю это.

В комнате воцарилась тишина. Несколько раз моргнули в мою сторону, как будто забыли, что я в комнате. Я рукой зачесала Костину шевелюру назад и повторила свое предложение. Доктор кашлянул.

— Хм, это сложный химический процесс. Это не может быть

сделано в вашем саду за домом.

— Если Елена говорит, что может это сделать, значит, может.

Заговорила Роксана, ее элегантный голос дрожал от волнения. Артем резко перевел взгляд на меня.

— Что тебе нужно?

— Это смесь анти-дигоксиновых фрагментов

иммуноглобулина ... — начал Доктор, но Роман перебил его:

— Что это за чертовщина?

— Это от овец, иммунизированных ДДМА, — ответила я.

— Тогда я найду тебе самую здоровую гребаную овцу в

мире, Елена., — сказал Роман, не совсем понимая, но пытаясь

помочь.

Я прижала руку ко лбу Константина. Было странно и неловко показывать свою привязанность перед его семьей, но мое сердце трепетало от чего-то, что я не могла распознать, но и не могла отрицать. Мой подбородок задрожал, когда я прошептала: я скоро

вернусь, Кон. Если ты умрешь, пока меня не будет, я убью

тебя.

Даже находясь в бессознательном состоянии, я могла бы поклясться, что его губы изогнулись в улыбке.

Никто меня не беспокоил. Или, может быть, так оно и было, но я не слышала их из-за своей сосредоточенности.

Туман окутал меня, засасывая в туннель из бактерий, клеток и нанограмм. Мой мозг работал на полную мощность, усваивая годы знаний за несколько часов. Если бы я не смаргивала слезы на каждом шагу, то, возможно, наслаждалась бы этим.

Роман и Даника сопровождали меня. Оба были непривычно молчаливы,опять же, может быть, они разговаривали, а я их не слышала, но я чувствовала давление их глаз на своей спине.

Я не беспокоилась об их гневе, если я испорчу лекарство.

Я думала только о Константине.

Работая, я чувствовала его присутствие.

Я слышала его голос в ушах, чувствовала его губы на своей коже. Иногда, когда я ловила свои волосы, я чувствовала, как его пальцы переплетаются вокруг прядей, или когда я дергала их. Близости, которая у меня никогда не было, никогда не хотела, должна была быть выращена между нами двумя.

Как растение глицинии, соединение начиналось медленно и утомительно, первая веточка сформировывалась из очень небольшого количества. Но с течением времени, питаемые вызовами и пониманием, виноградные лозы становились все сильнее и больше, забираясь в мое сердце, душу и разум.