Свирепый босс наперстянки

Она ничего не сказала, просто растворилась в тени рядом с Дмитрием. Он не возражал, когда она положила голову ему на плечо. Доктор жестом велел мне отойти, давая ему место для введения Константина. Мы все внимательно наблюдали, как он измерял кровяное давление, частоту сердечных сокращений и температуру. Чем больше он делал анализы, тем больше хмурился доктор. В горле у меня начал образовываться комок.

— Что случилось? — спросил Артем. Доктор поджал губы.

— Мне нужно взять кровь, чтобы быть уверенным.

— Разве вы не можете определить это, просто взглянув на

него? — спросил Роман.

— Нет, господин Малахов, не могу, — просто ответил

доктор. Однако я могу получить результаты в течение дня.

— Час, — тихо сказал Артем. Результаты должны быть в

течение часа. Доктор моргнул.

— Это просто невозможно...

— Вам лучше сделать это возможным, — предупредил он. Я

уверен, что подкладка ваших карманов может ускорить

процесс.

— Конечно, сэр.

Врач взял у Константина кровь и быстро ушел.

Он посоветовал поднять Константина на подушки, чтобы он не захлебнулся собственной рвотой, если его тело попытается бороться с болезнью само по себе. У Дмитрия был такой вид, словно он собирался ударить доктора ножом за то, что тот предположил, что его пахан может умереть такой мирской и грубой смертью. Я оставалась рядом с Константином, пока шли часы.

Роксана принесла мне стул и немного чая, не говоря много, но доброта ее действий говорили громко. Я завернулась в одеяло и свернулась калачиком, бессознательно приняв защитную позу. Глядя на Константина, как это...больно. От этого у меня все внутри болело.

Мои клетки и кости ныли от чего-то похожего на ужас, мой подбородок дрожал от почти скорбного чувства.

Константин никогда не выглядел таким...уязвимым.

Если бы кто-то захотел причинить ему боль прямо сейчас,

они могли бы это сделать. Сама мысль об этом заставила мои

мышцы напрячься. Но я не спала. Я даже не закрыла глаза.

Рассудком я понимала, что Роман и другие быки стоят у дверей и под окнами, вооруженные до зубов и готовые нанести удар по любому, кто сочтет их угрозой.

Но какая-то первобытная часть моей души взяла верх. Было решено, что сон в данный момент совершенно не нужен для выживания. Через несколько часов дверь со щелчком открылась. Я вскочила на ноги, но в комнату вошел Дмитрий.

— Это всего лишь я, Елена. Я не стала садиться обратно.

Дмитрий не выглядел обиженным и вместо этого сделал

еще несколько шагов в комнату.

— Я принес тебе кое-какие материалы для чтения. Он

поднял руки, показывая стопку старых романов, которые я не

заметила.

— Но почему?

— Значит, ты не спишь, — сказал он ледяным тоном. Так ты

хочешь их или нет?

Я дернула подбородком вместо того, чтобы сказать «да». Дмитрий положил романы на кровать, позволив мне рассмотреть их еще раз. Они были старыми и изношенными, с замысловатыми узорами, украшающими обложки и корешки.

Спереди были написаны кириллические слова.

— Это не из библиотеки.

— Нет, — сказал он. Они из моей личной коллекции.

Только некоторые из них были на английском. Там было

написано, Дед Мороз, Василиса Красивая и Золотая туфелька.

— Это сказки, — сказала я.

— Древнерусские работы Александра Афанасьева.

Американский акцент Дмитрия упал, когда он произнес имя

автора. Я подняла те, что были на русском.

— Я не умею читать по-русски. Сейчас самое подходящее

время научиться. Мои глаза сузились.

— А зачем мне учиться? Что - то блеснуло в его голубых

глазах. Ничего злого...больше забавы. Ну, так забавно, как

только может быть забавна, эта человеческая сосулька.

— Ты знаешь почему, Елена.

На это у меня не было ответа. Когда Дмитрий ушел —

предупредив, чтобы он позаботился о своих любимых

романах, я откинулась на спинку стула и начала читать про

Деда Мороза.

Внутри были маленькие картинки рядом со словами,

красивые картины заснеженных лесов и крестьянских

женщин, украшенных драгоценностями.

Это была жалкая история, предупреждение женщинам

быть добрыми и вежливыми, иначе они рискуют замерзнуть

до смерти. Эта история показалась мне интересной, и она

составила компанию мне и моим нервам, поскольку время

шло, а от доктора не было никаких вестей.

Константин остался неподвижен. Время от времени он

вздрагивал или выражение его лица искажалось, но потом оно

снова погружалось в сон.

С течением времени его цвет лица становился все бледнее, пульс замедлялся.

Я распознала смерть, особенно если она была вызвана ядом. Его симптомы были мне знакомы. По правде говоря, я начала проверять их по мере того, как шло время: медленный пульс, серая кожа, дрожь. Список действительно позволил мне сохранить рассудок. Особенно с тех пор, как я почувствовала, что балансирую на грани безумия, готовая сорваться в любой момент.

С ним все будет в порядке, — сказала я себе, но утешение не

приходило мне в голову. Когда ты сама себе не веришь, значит, что-то серьезно не так.

*****

Когда доктор позвонил со своими результатами, все

домочадцы столпились в комнате. Разбросанный по полу и

поверхностям, это был Артем, который стоял в центре и

держал телефон так громко, как только мог.