Свита Мертвого бога

Джарвис утратил интерес к разговору. Тай всего лишь не может уснуть из-за духоты, как и он сам, и теперь, подцепив капитана на наживку выгоды, болтает о том, в чем разбирается лучше всего. Ничего более. Он уже сделал шаг назад, чтобы так же незаметно вернуться в каюту… И тут на него камнем с ясного неба обрушились слова Лумтая:

— Эй, Миндальный Орешек, а что ты скажешь, если я возьму да позову тебя замуж?

Джарвис застыл, как пригвожденный к месту, его словно кипятком обдало. Вот оно как, значит…

— Ты, конечно, уже не девочка, так и я не мальчишка, — продолжал капитан. — Тридцать пять лет носит меня по свету, а такой женщины ни разу не встречал — и руки на месте, и голова, и язык, и вдобавок собой не уродина. А уж чтобы человек честным был да при этом своего не упускал — таких и среди мужиков один на тысячу. Может, потому и не женился я до сих пор, что всю жизнь искал такое сокровище, как ты.

Тай ничего не ответила, но Джарвис ясно видел, как напряглась ее спина и закаменели плечи. Самому же ему хотелось провалиться сквозь палубу.

— Думаешь, под замок посажу да детей тебе делать буду, а сам в море, и поминай как звали? — по-своему расценил ее напряженность Лумтай. — Не бойся. Как была ты сама себе госпожой, так и останешься. Все дела тебе без страха доверю, люди тебя, как меня, слушаться будут. Купим дом, захочешь — устраивай там свою лабораторию, найми слуг в помощь. И сама при деле будешь, и доход от этого, как вижу, немалый. А может, когда и в плаванье тебя возьму, мир поглядеть… Что скажешь?

— Скажу, капитан Лумтай, что это весьма заманчивое предложение, — медленно произнесла Тай, и Джарвиса из жара бросило в холод. — Однако несколько запоздавшее.

— Так раньше, если честно, я тебя неровней себе считал, — снова понял все по-своему ее собеседник. — Тогда, в Малой гавани, ты так заговорила, словно повелеваешь людьми всю жизнь. Вот я и решил… только не смейся… есть в старой столице легенда, что род Каллиура после прихода салниров не сгинул, а все еще таится где-то в горах, и прямая линия до сих пор не пресеклась. Якобы растут великие князья среди простого народа, нет у них ни золота, ни роскоши, а есть лишь прирожденная власть. И приходят на помощь, когда меньше всего ждешь этого. К тому же одета ты была в цвет песка, излюбленный у старой знати, да вдобавок телохранитель из беломордых — вот я и посмел вообразить, старый дурак…

— Я и не подозревала, что у тебя такое богатое воображение, — по голосу Тай Джарвис понял, что та усмехается, но совсем невесело. — Так мне не льстил никто и никогда. Даже неловко… Только не потому опоздал ты со своим предложением. Поздно было уже тогда, в Малой гавани…

— Это беломордый? — перебил ее капитан. — Или этот твой, с позволения сказать, братец?

Принца снова обдало жаром.

— Тано тут ни при чем, — с расстановкой, словно гвозди вбивая, выговорила Тай. — И ты сам это понимаешь.

— Значит, беломордый, — сделал вывод Лумтай. — Тянет вас, баб, на смазливые рожи да красивые речи. Даже таких умных, как ты. Я ж тебе судьбу устроить предлагаю — а он что предложит? Что у него есть такого, чего я тебе не дам? Да и в постели в грязь лицом не ударю, опыт у меня немалый.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что побольше, чем у него, — мрачно проронила девушка.

— Тогда почему же мне через него не переступить?

А в самом деле, почему? Прав ведь капитан, до последней точки прав!

Неожиданно Тай, утратив какой-то внутренний стержень, уронила голову на прижатые к груди руки, и даже свет фонаря у ее ног словно сделался на миг тусклым, зеленоватым…

— Наверное, потому, — глухо произнесла она, — что однажды ночью, в промокшем шатре, я открыла ему самую грязную страницу своей жизни — и загадала. Девятьсот девяносто девять из тысячи назвали бы меня после этого шлюхой, а он… он признал за мной право поступать так, как я тогда поступила.

— Невелика доблесть, — отозвался контрабандист с легкой усмешкой в голосе, относящейся, впрочем, не к собеседнице. — Мало ли за что вам приходится платить раздвиганием ног, так что ж, не жить после этого? Весло, оно для гребли, а девушка… сама понимаешь, для чего. Если мужик умный, он не первым у бабы быть хочет, а последним…

— Ты, увы, не понял, — оборвала его Тай. — Он не простил мне, что когда-то я поступила так, а не иначе — он признал за мной право и впредь поступить так, если понадобится.

— Ну если так, то я ему и впрямь не соперник, — Лумтай потянулся за бутылкой и сделал большой глоток прямо из горла. — То-то я гляжу — ни разу вы вместе в койку не улеглись, всю дорогу спит на полу, словно и в самом деле ты княжна, а он твой дружинник. Это или пуще жизни тебя любить надо, или совсем святым быть. А я не святой и не рыцарь из сказок, я простой моряк…