Свита Мертвого бога

Неожиданно откуда-то донесся переливчатый звук винары — анатаорминского струнного инструмента с двумя резонаторами. Вот он приблизился, вот в него вплелся перезвон колокольчиков — и наконец из-за соседнего лангана показалась прогулочная лодка с шестью гребцами. На носу ее сидели две юные, не старше Йари, музыкантши — одна перебирала струны винары, другая потряхивала обручем с колокольчиками. Однако Джарвис глянул на них лишь мельком, ибо на корме лодки, под полосатым шелковым тентом, имелось нечто куда более примечательное.

На миг принцу показалось, что ночь перепуталась с днем и подданные Элори Вил’айена получили полную свободу разгуливать при солнечном свете — ибо облик создания под полосатым тентом был абсолютно невозможным для дневного мира, но вполне традиционным для Замка. Как и у гостей Повелителя Снов, черты этой женщины скрывала нарисованная маска — бледное почти до голубизны лицо, огромные глаза в кругах темных теней и яркое пурпурное пятно губ. Голову ее вместо волос покрывала какая-то волнистая корка, присыпанная золотым порошком. Простое платье из черного атласа обнажало левую грудь, тоже присыпанную золотом, а на правом плече было сколото брошью в виде серебряного черепа. Довершали облик этого ночного кошмара многочисленные украшения — ожерелья, серьги, браслеты, кольца — и ногти неимоверной длины, пурпурные с золотом на левой руке, на правой же — черные с серебром.

Первой реакцией Джарвиса на это видение, разумеется, был испуг. Однако мало-помалу его сменило недоумение: почему эта совершенно очевидная подданная Хаоса спокойно плывет с видом главного здешнего достояния, и никто из приверженцев Порядка не кидается переворачивать ее лодку? Значит, у нее есть несомненное, всеми признанное право вот так здесь прогуливаться — но на чем оно основано?

Ответ пришел почти сразу же.

— Лучше пригнитесь, господин, — раздался за его плечом звонкий голосок девчушки-подавальщицы. — А то, если она заметит, что ее разглядывает создание Хаоса, смерть ваша не будет легкой.

— Кто — «она»? — переспросил Джарвис, прекрасно понимая, что они с девчушкой имеют в виду одну и ту же особу.

— Супруга Смерти, — почтительно отозвалась подавальщица, подливая апельсиновый сок в кувшин. — Для такого, как вы, ее морская прогулка — единственная возможность увидеть ее и при том остаться в живых.

— Ты лучше скажи мне, где наш омар? — поинтересовался Джарвис, отодвигаясь, впрочем, в тень легкой плетеной шторки.

— Сию минуту будет! — заверила девчонка и снова умчалась на кухню.

Супруга Смерти, верховная служительница Черного Лорда… Это объясняло многое, но не самое главное — почему от этой женщины несет Замком, словно несвежей солониной из трюма?!

Еще несколько секунд Джарвис колебался — лодка тем временем подходила все ближе к их лангану — и наконец решился. Демоны морские, бывают ситуации, когда без риска обойтись невозможно! И пусть Владыка Смерть не терпит на своем острове ничьей магии, кроме собственной — здесь еще не остров!

Мягко, нежно, со всей мыслимой деликатностью принц направил на Супругу Смерти считывающий импульс. Видимо, он уже отработал этот прием на Тай — контакт произошел столь легко и безболезненно, будто странная женщина сама выплеснулась ему навстречу. Торопливо, пока она не ощутила его присутствия, принц начал выхватывать из ее сознания все самое основное — и чем больше подробностей ему доставалось, тем сильнее росло в нем понимание, что им наконец-то выпала нужная карта в крапленой колоде судьбы.

Когда контакт наконец был прерван, лоб Джарвиса, несмотря на освежающий морской ветер, покрылся испариной. А она так и не поняла, что в ее сознание кто-то лазил, и продолжала все так же восседать под своим балдахином, недвижная и странная, как древний идол из Долины Царей.

— …Да проще простого это делается, — Тай и Берри, само собой, тоже заметили порождение Замка и теперь вовсю его обсуждали. — Берется хорошая глина, лучше зеленая, накладывается на голову, волны и прочие загогулины формируются лопаткой по сырой массе, а потом, пока не высохло, заливается черной краской и засыпается золотом. Я другого не пойму: неужели ей ради этого изврата собственных волос не жалко? Во-первых, остричь надо до весьма небольшой длины, а во-вторых, при размачивании такого произведения половина волос в нем и останется…

— А ей нечего жалеть, — негромко произнес Джарвис. Тай и Берри мгновенно замолчали и повернулись к нему. — Когда ей было лет пятнадцать или шестнадцать, кошка опрокинула ей на голову горшок с кипятком. Волосы у нее после этого растут, но очень так себе. И на лице следы ожога, оттого и краску накладывает в три слоя.

— Ты что… прочитал ее? — Тай воззрилась на Джарвиса с изумлением, почти со страхом. — Когда только успел? И как тебе это…