Свита мертвой королевы

– Луиза была служанкой моей жены, прибывшей в Лиссабон. Мы сразу же полюбили друг друга, – лицо дона Перналя на мгновение расплылось в счастливой улыбке, и тут же он снова напрягся. – То есть она не любила меня, она вообще не хотела ложиться со мной! Все я, так и запишите, господа! Я принудил ее стать моей любовницей, и затем, когда решил, что хочу видеть ее рядом с собой и днем и ночью, решил запереть где-нибудь в отдаленном замке свою жену и придумал эту историю с колдовством. Запишите, господа, что Луиза все время отговаривала меня, говоря, что из-за нас пострадают невинные. Но я не внял ее справедливым речам! – он сделал паузу, удостоверяясь, что его показания записываются. – Я погряз в грехе и пороке. Я чудовище, а она невинный ангел. Вы не представляете, господа, как она плакала и молилась о душе несчастной, которую мы решили обвинить в колдовстве! Как рыдала, узнав, что та оказалась настолько бесчестной, что, признавшись в колдовстве, начала очернять своих подружек. Однако что мы могли сделать?! Запишите, господа, что Луиза пыталась броситься в ноги к королю или принцу и признаться в содеянном. Но я запер ее в доме…

Записав показания дона Перналя, ему и Луизе разрешили одеться. После чего стражники препроводили обоих преступников в тюрьму.

Я была поражена. Впервые я видела Заплатанного Рыцаря не злым насмешником и сквернословом, который преследовал меня своими колкостями и непристойностями, а честным и любящим. Было невыносимо думать, что теперь, после того как он вдруг открылся со столь привлекательной стороны, его ждет смерть.

Кстати, покидая дом дона Перналя, я узнала, что приглашенный палач и не думал допрашивать лжежену рыцаря. В крошечной привратницкой это было бы весьма затруднительно. Оказывается, дон Санчус велел ему явиться с тем, чтобы окончательно сломить волю подозреваемых, а не для того, чтобы истязать кого-либо. За столь эффектное появление дон Санчус велел выдать из королевской казны палачу столько же, сколько тот имел обычно за четвертование с последующим сжиганием останков. Палач остался доволен представлением, пообещав и впредь оказывать добрейшему дону Санчусу любые услуги.

Через пару дней из Розеу привезли настоящую донью Катарину, которая оказалась жива и невредима. Так что ее мужа не казнили, а лишили дворянского звания, всех титулов, привилегий и полученного обманом состояния, после чего король велел прогнать его вместе с любовницей из страны, куда они не смели вернуться под угрозой смерти.

Говорили, что, узнав о столь позорном наказании, дон Перналь просил у короля, чтобы его казнили как дворянина, но мысли о незавидной участи любовницы, выброшенной на улицу, без покровительства и помощи, сделали свое дело, и бывший рыцарь принял свою судьбу с героической покорностью.

Стараниями дона Санчуса большую часть схваченных женщин удалось оправдать и отпустить на свободу. Десятерых же из них, успевших оклеветать себя, ждала неминуемая смерть.

Переодевшись в женское платье, я навещала вновь свободную и вернувшую все свои деньги и земли донью Катарину Перналь. Знакомство с ней свел и дон Санчус, который, подобно мне, был поражен глубиной познаний и мягким характером этой дамы.

При доне Санчусе я все еще играла роль молодого человека, состоявшего на службе у его племянника, в то время как с доньей Катариной была вдовой господина Алвиту. Запутанная, в общем, получилась история.

Глава шестая. Сердечные тайны и греховные наклонности

Много времени спустя я узнала, что донна Катарина Перналь, великодушная в своем милосердии, простила своего бывшего мужа. Узнав от дона Санчуса подробности допроса и о том, с каким достоинством держался обманувший ее рыцарь, как он защищал свою любимую, она сжалилась и дала им денег на переезд в Испанию и покупку приличного дома.

Тем не менее следствие шло к концу, и я понимала, что еще немного и мне вновь придется прощаться с доном Санчусом, которого я любила всем сердцем, несмотря на то, что он некрасив и годится мне в отцы. Предстоял серьезный разговор, в результате чего я должна была либо снова занять место придворной дамы в свите графини Литиции Альвару, либо, взбунтовавшись против ненавистного любовника, уйти от него, чтобы уже не расставаться с Санчусом.

Я пришла в гостиницу, где поселился дядюшка, не желая докучать племяннику. О моем визите дон Санчус был предупрежден накануне запиской, но, случись у него свои дела, он не стал бы дожидаться, приказав слуге впустить меня и задержать до его возвращения.

Дон Санчус ждал меня, сидя в старом кожаном кресле. При виде меня он вежливо приподнялся, подавая мне руку для поцелуя. Мы обменялись вежливыми приветствиями, после чего поговорили о произведенном следствии и о восстановительных работах в городе после землетрясения, невольными свидетелями которого мы оказались. Через три дня он намеревался закончить дела при дворе и отправиться домой.