Свита падших богов: путь в Тир

Дело осложняется тем, что в Инере три храма, и из них два принадлежат другим богам, Астарте и Мелькарту, и у них-то как раз все в полном порядке. В них, рассказал Арнидам — так звали кожевника — все шло как надо, и очень многие стали ходить туда и взывать к чужим богам. Правда, напирают на то, что в храме Мелькарта они тем не менее взывают к Геркулесу, а в храме Астартык Венере, но про себя, а не вслух — тамошние настоятели следят за этим очень строго. Хотя, по словам Арнидама в храм Мелькарта сейчас тоже какой-то раздрай, но ему далеко до того хаоса, который боги ниспослали на них.

Под конец Пульций поинтересовался, сообщали ли они в ближайшую коллегию, на что Арнидам сказал, что несколько дней они в надежде, что все вернется на круги своя само собой, ничего никому не сообщали, но сейчас посылают в Дамаск гонца с подробным описанием произошедшего. Эта новость Пульция порадовала. Он прошел к этому гонцу, представился, сказав, что является секретарем члена коллегии Аполлинора, гарантирует его внимание и помощь, и передал для него письмо.

* * *

До вечера из дома никто не выходил, кроме одного старого раба. Он отлучался ненадолго, видимо на базар, так как возвратился с парой битком набитых корзин. Еще приходила прачка, но скорее поговорить, так как вышла ни с чем. Больше никто, по выражению Долговязого, носа из дома не высовывал.

Чернозубый до вечера сидел и пил пиво. Глаза у него становились красными, сам он дышал тяжело, голос становился тише — вся его шайка старалась лишний раз не попадаться ему на глаза. Кто-то пытался отоспаться, кто-то играл в камни, в общем, занимали себя кто как мог.

Вернулся Пульций, рассказал Чернозубому все, что услышал. Тот только кивнул.

Наконец стемнело. Чернозубый, ни слова не говоря, встал, вынул из мешка длинный кинжал и спрятал его под одежду. Это послужило сигналом — вооружились все, кроме Пульция. У того просто ничего не было.

Улица была темна — только в отдалении горели смоляные бочки. Старик загодя опустил ставни, ни искорки света не проникало из дома наружу. Чернозубый постоял перед домом, потом швырнул арцет. Тот прокатился и указал на дом.

Долговязый и Веревка подошли к стене. Веревка присел, Долговязый наступил ему на спину и легко вскарабкался на стену, будучи на самом верху протянул руку — Веревка схватился за нее и, в свою очередь, оказался наверху. Немного повозившись, они спрыгнули вниз. Через несколько минут распахнулась входная дверь, из нее выглянул Долговязый, махнул рукой. Все вошли.

— Старик в комнате налево, с ним Веревка, — тихо сказал Долговязый.

Чернозубый махнул рукой. Трое сорвались и побежали по лестнице вверх, остальные рассыпались по первому этажу. Пульций, переминаясь с ноги на ногу, стоял на месте, тоскливо озираясь.

Через несколько минут все снова собрались внизу. Дом был пуст, кроме старика никого в нем не было.

Глаза Чернозубого налились кровью.

— Как тебя зовут? — спросил он старика.

— Гурр, — спокойно ответил тот. Его лоб рассекала рана, это постарался Веревка при их первой встрече.

— Где мальчишка?

— Какой мальчишка?

Чернозубый мигнул, Веревка с размаху ударил Гурра в живот кулаком. Тот согнулся, опустился на колени, шумно глотая воздух.

— Я тебя на костре поджарю, если будешь мне голову морочить, — тщательно выговаривая слова, сказал Чернозубый. — Где мальчишка?

Гурр хорошо рассчитал свои силы. Веревка обыскал его небрежно, видимо, его обманули возраст и худоба. И поплатился за это — из рукава старика появился кинжал и до самой гарды вошел в живот разбойника. Веревка выпучил глаза, сделал медленный шаг вперед, поднял руки и навалился на старика.

Гурр успел вытащить кинжал, но не успел снова его применить. У Кудры была дубинка, и он достал ею старика по голове. Тот упал, кинжал звякнул об каменный пол. Веревка отвалился от него, суча ногами, по комнате разносился резкий запах.

Чернозубый выхватил свой кинжал и набросился на Гурра. Он наносил удары с размаха, шипя и ругаясь, во все стороны летела кровь. Вся его шайка опасливо отступила от него подальше.

Наконец он, весь забрызганный кровью, отвалился от искромсанного тела. Смотрел мутно, словно ничего не видя. Потом встал, шатаясь, подошел к Пульцию. Тот затрясся, Чернозубый схватил его за горло.

— Ну и что твой арцет? Видел, куда он показал? И что теперь?

— Брось его еще раз, — прохрипел полузадушенный Пульций.

— Брошу, — тихо сказал Чернозубый. — Брошу в последний раз. А потом прирежу тебя, как свинью. Обещаю.

Он отшвырнул от себя Пульция, тот без сил — его не держали ноги — повалился на пол. Чернозубый вынул из кармана арцет, пару раз подбросил его и кинул в сторону двери.

Шарик, как только коснулся пола, изменил направление, покатился к стене и уперся в нее.

— Он что, в саду? — спросил кто-то.

— Нету его там, и не было, — обиженно сказал Долговязый. — В первую очередь там проверили.

— Пошли, — коротко сказал Чернозубый.

Все вышли в сад. Чернозубый снова кинул шарик — тот уверенно покатился к стене.

— Что это значит? — Все повернулись к Пульцию.