Свита падших богов: путь в Тир

— Это не ко мне, это сейчас Мелькарт. Суетится что-то. На что-то надеется. А мне это неинтересно. Мы все скоро уйдем вслед за вами, Папсуккаль, глашатай великого Ашшура. Вослед вам вступим в реку забвения. Вот что важно. Расскажи мне, что это значит — быть забытым?

Папсуккаль в ярости бросился было к Дагону, но тот молниеносным движением выставил перед собой жезл. Его кончик засветился.

— Осторожно, глашатай великого Ашшура, или кто ты там на самом деле…

— Я — Папсуккаль!

— Папсуккаля поглотила река забвения. А ты… ты слишком молод. Я помню его — он был стар уже тысячу лет назад. Скажи мне, кто ты? Откуда знаешь тайные слова, которыми мы обменивались с Папсуккалем на заре времен?

За спиной Папсуккаля замерли две большие рыбы. Он нервно оглянулся на них, из груди его вырвался стон.

— Неужели я не смогу убедить тебя в этом, Дагон?

— В чем, незнакомец? Меня не нужно ни в чем убеждать! Просто расскажи мне о забвении. Каково это — быть забытым?

Папсуккаль воздел руки.

— Дагон, прекрати! Ты же не всерьез…

Около Дагона мелькнула тень, Папсуккаль выставил перед собой ладони, его пальцы плясали, вырисовывая знаки. Тень отпрянула.

— Суета, — с презрением сказал Дагон. — Ты не Папсуккаль, и ты ничего не сможешь рассказать мне о забвении.

— Дагон!

— Прощай, незнакомец…

Покрытый раковинами трон начал поворачиваться. Папсуккаль попытался отпрянуть, но запутался в невесть откуда взявшейся сети. Каждый ее узел светился зеленым светом, его словно облепила туча светлячков. Он дернулся раз, другой, часть светлячков пропала, но в это время трон окончательно перевернулся. Теперь перед Папсуккалем сидела высокая, надменная, очень красивая и очень холодная женщина.

— Ты похож на Папсуккаля, но ты слишком молод, чтобы быть им, — сказала Астарта. Ее голос был низок, она словно пела.

— Я использовал слишком много, — в отчаянии пробормотал Папс, дико озираясь по сторонам.

— Слишком много чего?

— Неважно. Я вижу, что ошибся. Отпусти меня, о прекрасная Астарта!

— О, конечно. У меня много дел, и ты — не самое важное из них. Но, кажется, ты хотел нам что-то рассказать?

От трона снова отделилась тень. Папсуккаль сглотнул.

Глава 9. Схватки и сны

Чернозубый встал. Вынул что-то из-за пояса. Покрутил рукой и швырнул перед собой маленький темный шарик. Тот ударился о пол, но покатился не по направлению броска, а наискосок — прямо к Азрику. Тот прижался к доскам.

— На месте стоит, или едва ползет, — удовлетворенно сказал Чернозубый. — В Азмате его перехватим. Так, давайте, собираемся.

Бандиты перевязали свои мешки и, громко топая, покинули дом. Азрик выпустил воздух из груди, быстро пробежал по балке и спрыгнул на пол. Приник к проему.

Группа пересекала вырубку в направлении просеки, которая уходила прямо в горы. Азрик хотел было броситься вдогонку, но вовремя сообразил, что ему следует держаться справа от них, чтобы когда они снова швырнут свой шарик — он покатился в нужном направлении. Отметив хорошо видный ориентир — кривой, видимо, после попадания молнии, кедр на склоне, Азрик изо всех сил побежал к кромке леса.

Ему очень повезло. Вырубки представляли собой неровные проплешины, соединенные просеками и тропами, порой их было несколько. Просека, которую выбрали бандиты, шла прямо на перевал, а правее нее была тропа, которой пользовались для более быстрого перемещения между участками. Азрик нашел ее чудом, она сразу же взлетела вверх по склону, и очень скоро он увидел их — шесть человек, торопливо идущих по склону.

Ему хотелось выть. Он снова и снова чувствовал, какой он маленький и бесполезный. Как на его месте поступил бы любой из героев прошлого? Он вышел бы на бой, он одолел бы их всех, он принес бы голову этого Чернозубого в племя, он показал бы, что… Азрик не выдержал и заплакал. Его легко схватил бы даже этот тощий Пульций, не говоря уже о любом из бандитов.

Тропа вилась по склону, просека тем временем свернула от, него и Азрик потерял врагов из виду. Они его, слава богу, не замечали. Мальчик некоторое время размышлял — как идти, попытаться сойти с тропы и отыскать их след, или идти дальше, уповая на случай. Папсуккаля не было, Азрик нащупал сквозь ткань мешка статуэтку… есть ли какой-то шанс вызвать его? Потереть, например, голову, или стукнуть об камень? Небось сразу прилетит… Дедушка Хор иногда кормил Папса, обмазывал его лицо кашей и даже капал пиво, когда оно бывало… может, попробовать? Пива и каши у него нет, но если взять кусочек сыра…

Он сел прямо на землю, вытащил статуэтку и поставил перед собой. Посмотрел, позвал:

— Папс! Папс!

Ничего не изменилось. Он взял ее в руку, потер сначала спину, потом голову, потом, для верности — живот и ноги. Опять ничего.

Вынул из мешка кусок сыра, положил в рот, выплюнул кусочек на ладонь. Растер в пальцах, начал мазать на бороду статуэтки. Особенно тщательно обрабатывал место, где должен был быть рот.

— Терпеть не могу сыр, — услышал он сзади знакомый голос.