Свитки Норгстона. Путешествие за Грань

– Что ж, вот сюда-то нам и надо, – сказал сэр Дэниэл, и Хью увидел перед собой огромную палатку, расшитую алыми и золотыми нитями. Посмотрев на нее, можно было решить, что это не палатка, а произведение искусства: на стенах, как живые, кружили заморские птицы, вышитые, несомненно, рукой искусного мастера. Надпись на палатке гласила: «Волшебные сталепряды мадам Санджу».

– Входи, входи, – подтолкнул его дед.

Они вошли внутрь, и Хью восхищенно начал рассматривать палатку изнутри. С этой стороны на стенах палатки не было ярких цветов, все убранство стен было исполнено в нежных пастельных тонах. Вышивка была столь мелкой и трудоемкой, что Хью показалось, что на одной лишь стене он увидел изображение целого города, с ювелирно тонко вышитыми окнами, башенками и улочками. Справа от входа он заметил множество стеклянных резервуаров, внутри которых сновали туда-сюда какие-то разноцветные букашки. Посреди комнаты располагалось несколько кабинок, похожих на примерочные, но никаких швейных машинок или столов для раскроя Хью не нашел.

«Какое странное ателье», – подумал Хью.

– Похоже, твой внук унаследовал тонкое воспр'иятие пр'екрасного от своей матер'и, – услышал Хью за своей спиной звенящий чистый голос с легким французским акцентом.

Он повернулся и увидел перед собой высокую стройную женщину, которая улыбалась ему мягкой улыбкой. Она была уже немолода, но при этом довольно хороша собой. Но когда она начинала говорить, ее утонченные черты лица и жесты завораживали, отчего она казалась моложе и еще красивее.

– Я мадам Санджу, – представилась хозяйка салона. – Я неплохо знала твою мать – она была женщиной с великолепным вкусом, таких в этих кр'аях тр'удно встр'етить, – вздохнула она.

– Очень приятно, – ответил Хью. И ему было действительно приятно слышать, что хоть кто-то отзывается о его матери с таким теплом.

– Мирэль, не сочтите за труд заняться гардеробом моего внука и особое внимание уделите, пожалуйста, его доспехам. Я хотел бы, чтобы они были максимально закрытыми, – обратился дед к хозяйке ателье.

– Цвета использовать фамильные? – уточнила мадам Санджу.

– Конечно, он же Тэйлор! – ответил дед.

– Все будет исполнено идеально, не извольте беспокоиться, – сказала она и обратилась к Хью: – Ступайте в ту кабинку, мой мальчик. – Она указала на крайнюю левую примерочную. – И снимите с себя всю вер'хнюю одежду. – Она брезгливо покосилась на его потертые джинсы и свободную, широкую футболку.

Хью послушно зашел в кабинку, но, вспомнив, что с него не сняли мерок, высунулся обратно.

– Вы, кажется, забыли снять мерки, мадам Санджу, – обратился он к хозяйке салона.

– Я никогда ничего не забываю, дор'огой, они мне попр'осту не нужны, – улыбаясь, сказала мадам.

Озадаченный, Хью принялся стягивать с себя одежду. Полностью освободившись от нее и оставшись в одном нижнем белье, он позвал хозяйку ателье.

– Какого цвета пр'едпочитаете иметь костюм, мистер Тэйлор: золотистый, кр'асный или кор'ичневый? – услышал он.

Хью тут же вспомнил, что его дед носит золотые тона, и уверенно сказал:

– Я бы предпочел золотистый.

– Отличный выбор, – отозвалась мадам и через несколько секунд заглянула в кабинку. В руках она держала десятка два букашек из тех аквариумов, что он видел у входа. Тельца букашек имели приятный золотистый оттенок, и они безостановочно бегали по руке своей хозяйки.

– Это хлопкопр'яды обычные, – пояснила она и начала сажать их на тело Хью в строго определенном порядке.

От неожиданности он отшатнулся в сторону.

– Что вы делаете? – воскликнул он в недоумении.

– Ну что ты так кр'ичишь? Ты же р'аспугаешь всех моих кр'ошек! Замр'и и подожди несколько минут, пока они делают свое дело. Да, с непр'ивычки будет щекотно, надеюсь, у тебя хватит выдер'жки. У твоего отца никогда не хватало.

Хью совершенно не понимал, что происходит, но, услышав, что его расчудесный отец хоть в чем-то оказался не на высоте, решил во что бы то ни стало проявить все свое терпение. Наконец, мадам закончила сажать на него насекомых и, задернув штору, удалилась. Неожиданно букашки забегали по нему, каждая в своем направлении, оставляя за собой хлопковую нить, и тут Хью понял, что она имела в виду – они ткали одежду прямо на нем. От бесконечно бегающих по телу лапок Хью почувствовал сильную щекотку, ему тут же захотелось их сбросить, но он преодолел это желание и через минуту увидел, что одна брючина уже была готова.

– Хью, у тебя все нормально? – спроси дед.

– Все замечательно! – бодро ответил Хью, хотя ему хотелось чесаться, как бродячей собаке.

Через несколько минут все прекратилось. Он стоял, одетый в новый хлопковый костюм, и рассматривал себя в зеркало. Его поразило то, до чего ладно все сидело на нем, словно сшито по точным меркам. Но поразительнее всего было ощущение легкости: юноша совершенно не чувствовал одежды, как будто ее и вовсе не было.

«Это, определенно, того стоит», – подумал он, наслаждаясь ощущениями.

Мадам Санджу распахнула шторку и восхищенно сказала: