Свитки Серафима (СИ)

Переговариваясь, троица продвигалась к выходу из развалин. Казалось, что рассвет уже подступает, что вот-вот проклюнется первая предутренняя дымка в сумраке. Звуки зазвучали громче, откликаясь в глубине леса. Невольно все замолчали.

Так и вернулись к заброшенному полустанку, перешли на противоположную сторону, где приютился небольшой обломок станционных сооружений. Очередной товарный поезд не заставил себя долго ждать. Точно расшалившиеся мальчишки, они вскарабкались на открытую грузовую платформу. Город встретил их тишиной раннего утра и изморосью.

27

Существо было безлико. Вытянутое червём тело непостижимым образом, изогнувшись, расположилось на дороге. Замотанное в чёрное тряпьё, оно казалось чернильной кляксой, оставленной нерадивым отроком. Серафим наблюдал, ожидая, что будет происходить дальше.

Медленно перетекая в свете луны в иную форму, необычный гость выдавил из себя подобие рук и ног. И вот, вроде бы обычный человек стоит перед камнем, но очень бледный и безволосый. Через прозрачную границу пробились к Серафиму беспокойство и давящая боль в сердце. Стержень внутри заколебался. Чужое, противное человеческому духу пыталось к нему проникнуть.

Под молочной кожей, натянутой на месте лица, заходило ходуном, заволновалось, выпячивая бугры. Моргнул Серафим, а у существа появились человеческие черты. Грубые, точно топором высеченные, не мужские и не женские, но понятные для любого. Кривой рот раскрылся, показывая острые кинжальные зубы.

Глубоко вздохнул послушник, да так и замер, боясь пошевелиться. О прозрачной стене опасался и думать: нельзя сомневаться в её крепости, никак нельзя.

— Где ты? — ухмыльнулся гость, прищурил маленькие складочки глаз. — Вот он я, показался тебе. Теперь сам выходи.

Не ответил Серафим, сильнее сдержал дыхание.

— Я чую, чую твой дар, Степанушка, — скрипуче пропело существо. — Окреп он с годами, стал слаще и сочнее, — звонким стеклом посыпался знакомый смех. — Дай испробовать хотя бы малую толику.

Показалось, что чёрный длинный язык выпростался из щели рта и скользнул по тонким губам, оставив блестящую дорожку. От омерзения послушник задохнулся, сжал пальцы в кулак — до рассвета бы достоять, удержаться от беса. Не такими представлял себе юноша искусителей. Иначе изображали их храмовые служители.

А голос существа манил приятной лаской, уговаривал, сладко скользил по преграде, догадываясь, где спрятался послушник.

— Стойкий ты, Степан. Как ни убеждал я тебя, как ни хотелось сорвать плод пораньше…

— Так и не сорвёшь! — За спиной врага светло-синим бликом показался странник, будто соткался из голубых и белых искр, провёл быстрой рукой по стальным широким наручам на левой руке.

Существо зашипело, оборачиваясь, кружа на месте, выискивая удобную позицию для противостояния.

— Не тебя я звал, иномирец! Рано пришёл, не завершено испытание.

Отростки конечностей втянулись в раздувшееся бледное тело, где под тонкой оболочкой бились узлы и жилы. Гость пытался казаться крупнее и опаснее, нависая над странником. Тот же провёл ладонью перед собой приказывая:

— Отступи, — мягкие черты застыли, наполняясь грозой, стали резкими и властными.

И существо опало, отползло на шаг назад, вернув человеческий облик. Во все глаза Серафим глядел на фигуры возле камня. Лунный свет проложил границу между ними, освещая дорогу. Лики — совершенный одного и пугающе-безобразный другого — чёткими линиями проявились в темноте.

— Как бы я хотел добраться до твоей сердцевины, княжич, — прошелестел бледный.

— Она тебе не по зубам, — иронично усмехнулся странник. — Возвращайся, откуда явился. Я не стану сообщать Конструкту, что ты нарушил договор, но помни, пожиратель Дзиф — я ничего не забываю.

— Где?! — Мерзкий гость весь затрясся от возмущения, заелозил по земле ногами-обрубками, кожа начала оплывать волнами. — Где я нарушил правила?!

— Соискатель прошёл испытание, — с силой ответил странник. — Его время и дар достаются этому миру.

— Или тебе, иномирец! — Резко дёрнувшись вперёд, существо попыталось ударить ненавистного врага в грудь.

Серафим, видя это, еле сдержал возглас. Огромных усилий ему стоило оставаться на камне. Так и хотелось сойти вниз, встать рядом с тем, кого он знал с детства, вместе бороться с бледным бесом.

— Я раздаю, а не забираю.

Странник смотрел прямо в текучее лицо существа, менявшееся каждое мгновенье. Лысая голова беса раскачивалась перед глазами. Жадный рот испускал слюну. Человек не отвёл от мерзости бесстрастного взгляда.

— Иномирец — ты. Это мой мир, поэтому растворись, пока я тебя сам не выкинул. Тебе не понравится.

Ничего не понимал Серафим. Слова, боровшихся за него, оседали в сознании, но оставались запертым коробом.

Отплыв назад, существо растянуло кривую щель, ухмыльнулось.

— Ты силён, княжич времени, со всеми Конструктами и Советами в вечном договоре, но со смертью договориться не смог, — гадкий смешок полетел в странника. — Все знают, что забрали у тебя. Желанное тело обратилось в гниль. А душа…