Свиток 5. У истоков империи

…Нет, я их, конечно, всех люблю… Даже Лигит… ну, может не люблю, но жалею, потому как бедная девочка нынче мучительно ищет пятый угол между моей сестренкой, моей ученицей и моей первой женой. Последняя хоть и стала тихоней, но когда дело касается ее любимых детишек, превращается в настоящую тигру и рвет и мечет не по-детски, подчас осмеливаясь даже щерить клыки на грозную Осакат. Причем угрозы она умудряется разглядеть даже там, где их нет и теоретически быть не может. Так что Лигит достается изрядно и даже спрятаться за мужа она не в состоянии, потому как муж у нее, прямо скажем…

…Но ведь о чем бы ни спорили мои дорогие дамы и в какой бы конфигурации они ни устраивали грызню, если рядом оказывался я, большая часть шишек вечно мне и перепадала. Ну уж, нафиг. Лучше я пойду по степи поброжу в поисках тигров или в мастерских повкалываю, пока дамы будут рвать друг дружку, рассаживаясь на ступеньках властной пирамиды.

Скажете, Великий Шаман Дебил трусоват и вообще тряпка? А вы сами-то — небось, никогда не оказывались посреди разборки первобытных дам? Вот и не смейте меня осуждать!

В общем, рано или поздно все хорошее, как и все плохое, заканчивается. Так что где-то к середине лета мы разобрались с многочисленными хлопотами и двинулись наконец в поход. Кор’тек, уже неоднократно ходивший к той Реке, уверял, что времени на путешествие, коли будет на то воля Духов и морских Чудовищ, нам вполне хватит.

И дальше потекли спокойные дни, загруженные лишь взмахами весел, да клянчаньем у Кор’тека разрешения поставить парус. Какое это удивительно прекрасное состояние, когда от тебя ничего не зависит и ты можешь расслабиться и просто исполнять чужие приказы.

Увы, но скоро это закончилось.

Глава 11

— Уходите отсюда, мы не хотим иметь с вами никаких дел!

— Да мы только…

— Бир’кек, ты ли это? Неужели ты меня не узнал, это ведь я — Кор’тек. Я проплывал тут несколько лет назад и еще обменял у тебе овцу на бронзовый наконечник для остроги.

— …Все равно уходите. Нам нельзя с вами разговаривать!

Собственно говоря, первые три недели плаванья прошли достаточно спокойно. Разве что, наводили тоску развалины поселков прибрежников да рассказы Кор’тека, какое это было оживленное место… раньше. Иногда к этим рассказам подключались и другие ирокезы или бородокосичники, раньше также проживавшие в этих местах или хаживавшие вдоль этих берегов. А вот потом пошли совсем другие земли.

Пусть не поселки, но некоторые уцелевшие жилища и хуторки мы встречали и раньше. Не могу сказать, что легко, но рано или поздно наладить диалог с их жителями получалось. В конце концов, у нас половина войска была прибрежниками, знающими обычаи и правильные слова, способные убедить убежавших в степь и спрятавшихся где-то в рощах и холмах людей, что мы не желаем им зла и готовы сотрудничать. Да у нас даже специальный фонд был приготовлен для подарков населению. Опять же (Кор’тек подсуетился), мотки тонкой бечевки для вязания и ремонта сетей, те же наконечники острог, грузила, крючки. Рыбаку это важнее дорогих тканей или роскошных украшений и пусть отдарки за эти подарки были чисто символические (что взять с бедноты?), искренняя благодарность в глазах очередного семейства, получившего бесценный дар в виде новой сети, которая позволит им не помереть с голоду, того стоили.

Так что мы плыли, извещая о себе всех встречных либо подтверждая свою репутацию тем, кто уже слышал про Ирокезов и их странные обычаи и привычки. Наводили, так сказать, мосты дружбы и взаимопонимания, попутно присматривая удобные места и бухточки, в которых можно будет поставить новые поселки.

И вот, уже изрядно удалившись от привычных мест и приблизившись к цели своего плаванья, мы наткнулись на жесткое неприятие чужаков со стороны местного населения. И что было особенно странным, со стороны тех, кого не только Кор’тек знал раньше, но к тому же и рекомендованных нам во встреченном ранее поселке.

Нам там так прямо и сказали, что вот, мол, проедете высокий холм, на котором растет дерево с расщепленной вершиной, а там через день плавания как раз и будет стоять поселок мужа моей двоюродной сестры Бир’кека. Так вы ему привет передавайте и скажите, чтобы, ежели будет рядом, не забыл бы вернуть весло, которое его отец одолжил, когда приезжал сеструху мою сватать.

Мы привет передали, а тут такой прием… Но ведь не из-за какого-то сраного весла же все мужское население поселка в количестве одиннадцати человек высыпало на берег и, потрясая оружием, пытается прогнать нас, не слушая никаких увещеваний? Да и оружие-то у них, прямо скажем, деревянные весла-дубинки да колья-копья. Неужели они всерьез надеются на что-то в противоборстве с пятью десятками одетых в кожаные панцири и вооруженных бронзовым оружием вояк?

— Лга’нхи, — обратился я к нашему Верховному Вождю, — их бы как-нибудь того…

Спустя минут десять «того» закончилось. Разоруженный и слегка отлупленный противник сидел на берегу, даже не смея ругаться, и лишь постреливал на нас суровыми взглядами.