Свобода

— Ты проявила удивительную силу там, под аркой, Ди. Ты знаешь, что пнула его левой ногой, когда он уже отрубил тебе правую?

Ди как-то странно засмеялась. Хотя, наверное, это просто слюна попала в горло.

— Дважды, — подтвердила она. — Чисто рефлекторно, не раздумывая.

Бергер улыбнулся, помолчал. В молчании она тоже прекрасно проявлялась. Солидарность. В этот раз он обошелся с Ди жестко. Жестче, чем когда-либо.

— Они пока точно не знают, когда я снова смогу ходить, — сказала Ди. — Впереди «ремобилитация».

— Реабилитация, — улыбнулся Бергер. — Понимаю. Но ты будешь ходить. Будешь бегать, Ди, прыгать, как длинноногая лань.

— Сексист, — сказала Ди.

И да, они посмеялись вместе.

Он увидел еще один островок в своем океане неопределенности. Этот островок назывался дружбой. Только сейчас он понял это по-настоящему.

Казалось, что Ди очень устала и вот-вот отключится. Долгое время Бергер видел лишь белки ее глаз. Он встал, не отпуская ее руки. Стоило ему подняться, как взгляд Ди тут же оживился.

— Мы должны оказать сопротивление, — сказала она заплетающимся языком. — Бесы наступают, и мы должны дать им отпор.

— Знаю, — сказал Бергер, рассматривая ее правую ногу.

Нога была помещена внутрь какой-то конструкции. Вокруг ноги, ниже колена, был намотан странный толстый бинт.

— Хорошо, что ты левша, — пошутил Бергер.

Но она уже спала.

Бергер осторожно погладил повязку на правой ноге Ди и вышел в коридор.

На этот раз он не стал блуждать. Спросил медсестру и получил четкий ответ. Идти надо было далеко, но Бергер нашел нужное отделение с первой попытки.

Она стояла у своей кровати. Готовая, с вещами. Она стояла к нему спиной. Он долго смотрел на нее. Было в ее фигурке что-то магическое.

А потом она обернулась. И увидела Мирину. Бросилась к ней. Бергер расстегнул слинг и положил дочку на кровать.

Бергер наблюдал за общением матери с дочерью. Это было потрясающе. Но он не был пассивным наблюдателем. Он тоже участвовал. Проживал эти минуты с ними. Наконец-то жил.

Бергер помог Блум застегнуть слинг. Они пошли вместе по светлым коридорам. Полная противоположность его ночным хождениям.

Они вышли на больничную парковку. Отыскали свою машину. Блум чуть не села в детское кресло.

— Ты купил детское сиденье, — сказала она.

— Хочешь сесть за руль? — спросил Бергер.

Она засмеялась.

— Я все еще слаба. Но спасибо, что предложил.

Автомобиль тронулся. Бергер взглянул на часы и поменял маршрут.

— Куда мы? — спросила Блум.

— Мне бы хотелось свозить тебя в одно место, — ответил Бергер. — Выдержишь?

Она ответила утвердительно. Несмотря на слабость.

На самом деле, Молли Блум была самым сильным человеком из всех, кого знал Бергер.

Он выехал из города знакомыми дорогами. Е18 в северо-западном направлении. Но не доезжая Вестероса.

Блум свесилась вперед с заднего сиденья. Она держала Мирину за руку. Не хотела отпускать.

— Честно говоря, я не знаю, что произошло, — сказала она. — Последнее, что я помню, — как оказалась в ужасно тесном лифте, где пахло рвотой. Потом помню Ди в машине скорой помощи. Она выглядела мертвой. Но она ведь жива?

— Она жива, — подтвердил Бергер. — Ей пришили отрубленную правую ногу. Впереди долгие месяцы реабилитации.

Блум в ужасе взглянула на Бергера.

— Он отрубил ей ногу?

— Ты многое пропустила, — сказал Бергер. — Уверена, что хочешь услышать это сейчас?

— Уверена, — ответила Блум.

И он рассказал ей все, ничего не утаивая. Она узнала о смерти Полковника, о смерти Нади, о смерти Ивана. О серьезном ранении Ди. О духе абсолютного зла в наше время.

Молли Блум скорбела. Она была знакома с Надей. Они успели привязаться друг к другу. Почувствовать друг друга. Понять друг друга. Молли понимала также всю глубину отношений Нади с Иваном. Обоих судьба не баловала, но они сумели обрести жизнь заново, начать все с начала, на истинной свободе.

А вместо этого погибли в Свободе.

Бергер и Блум почти приехали. Бергер свернул с трассы. Местность вокруг казалась все менее заселенной. Они подъехали к небольшой площадке, откуда уходила тропинка в лес. Припарковались кое-как.

— Ты по-прежнему хочешь нести ее в слинге? — спросил Бергер.

— Теперь, наверное, твоя очередь, — ответила Блум.

Они продирались сквозь неожиданно густой лесной массив. Бергеру показалось, что в том месте, где закончилась тропинки, он узнал свои собственные следы. Они вели прямо к лесной опушке.

Оказавшись на поляне, они присели на корточки.

Сквозь редкие кустики хорошо просматривалось футбольное поле. Играл подростковый состав сборной Энчёпинга. Бергер молча пригнулся, поддерживая головку Мирины. Блум внимательно наблюдала за игрой. Двух игроков она узнала. А Бергер во все глаза смотрел на нее. Заметив это, Блум просияла.

Это было так заметно.

Он закрыл глаза и почувствовал, как к нему возвращается жизнь. Он смотрел взглядом Блум. Вот Оскар на воротах провел два суперсейва. А вот Маркус в центре поля отдал классный пас.

В результате Энчёпинг все равно проиграл с довольно большим разрывом в счете.

Как будто это имело какое-то значение.